С трудом поднявшись на ноги, Уэлдрейк во весь опор припустил в сторону города, и лошади бросились за ним следом. Альбинос остался лицом к лицу с разъяренным зверем. Змееподобное тело грациозно изогнулось, и огромный глаз уставился прямо на Эльрика. Внезапное движение - и мелнибонэец полетел на землю, а его обезглавленная лошадь рухнула рядом, обливаясь кровью. Альбинос мгновенно вскочил, обнажив шепчущий меч, мгновенно окутанный черным мерцанием. Дракон чуть попятился, не сводя с него глаз. Лошадиная голова хрустнула на огромных зубах, и тварь сглотнула. У Эльрика не оставалось выбора. Он бросился на врага. Огромные глаза пытались уследить за бегущей жертвой, зубы щелкали, извергая потоки яда... Но мелнибонэец вырос среди драконов и знал все их слабые стороны. Если ему удастся подобраться вплотную, он сумеет отыскать уязвимые места и хотя бы ранить рептилию. Это был его единственный шанс.
Чудовище повернуло голову, клацая челюстями и фыркая дымом, но альбинос успел проскочить и нанести удар по шее, в том единственном месте, где чешуя была мягче всего. Дракон отпрянул, взрывая когтями поле, и Эльрик отлетел назад, засыпанный комьями земли.
Рептилия опустила морду, и в тот самый миг, когда свет упал на нее, сердце мелнибонэйца прогнуло. Не может быть!..
Он и сам еще не успел толком осознать, что делает, а с губ его сорвалось единственное слово на Тайном Языке Мелнибонэ: друг. То было начало древней Драконьей Песни, зова, на который животное могло отозваться... если пожелает.
В памяти его звучал ритм, возникал мотив, затем вновь всплыло всего одно слово. Звучанием подобное ветру в ветвях ивы, журчанию ручья среди камней.
Имя.
Заслышав его, дракон с шумом захлопнул челюсти. Встопорщенные иглы на хребте опустились, и яд перестал пузыриться в уголках пасти.
Эльрик осторожно поднялся на ноги, стряхивая комья влажной земли, и, не выпуская из рук Буреносца, сделал шаг назад,
- Шрамоликая! Я твой родич, Леди. Твой воспитанник и наездник, Шрамоликая!
Золотисто-зеленая морда с длинным, давно зажившим шрамом под нижней челюстью вопросительно зашипела.
Вложив в ножны ворчащий меч, альбинос принялся исполнять сложные приветственные движения, которым в свое время обучил наследника отец, Владыка Драконов Имррира.
Дракон словно бы нахмурился, тяжелые кожистые веки опустились, и в холодных глазах - глазах зверя, более древнего, чем человек и, может быть, сами боги, - мелькнула тень узнавания.
