– Господин Росен! Вероятно, вам неизвестно, что ваша жена потаскуха. Просто-напросто девка со Спрогё[1], которая не особо разбирается, перед кем раздвигать ноги. Как неизвестно вам и то, что ее недоразвитому мозгу недоступна разница между правдой и ложью, и…
Ее запястье дернулось, когда муж неожиданно обернулся туда, где несколько гостей уже пытались утихомирить человека, нарушившего ход торжества. Пара подоспевших молодых врачей угрожающе нацелились на грудь высокого мужчины, так что нежелательность его присутствия здесь проявилась со всей очевидностью.
– Андреас, не надо! – закричала Нэте, когда тот направился в сторону группы, обступившей ее преследователя, но муж не слушал. Альфа-самец уже приступил к определению своей территории.
– Я не знаю, кто вы такой, – сказал он. – Но советую вам впредь не показываться в обществе, пока вы не научитесь вести себя прилично.
Худощавый тип вытянул голову над крепко схватившими его мужчинами, и внимание всех присутствующих у гардероба сосредоточилось на его пересохших губах. Там были дамы за прилавком, державшие меховые воротники пальто, те, кто проходил мимо, личные водители, ожидавшие перед дверями-вертушками…
И вот наконец была произнесена фраза, которая ни в коем случае не должна была прозвучать.
– Господин Росен, а вы спросите у Нэте, где ее стерилизовали. Спросите, сколько абортов за свою жизнь она успела сделать. Спросите, каково ощущать себя на пятый день в одиночной камере. Выслушайте ее ответы, а потом уже говорите о моем поведении. На это есть более компетентные люди, Андреас Росен.
Курт Вад высвободился из толпы и развернулся, негодуя.
– Я ухожу! – прокричал он. – А ты, Нэте, – он протянул в ее сторону трясущиеся пальцы, – поскорее отправляйся в ад, где тебе самое место!
По помещению разнесся гул, после чего раздвижные двери вслед за ним сомкнулись.
– Это был Курт Вад, – прошептал кто-то позади них. – Однокашник сегодняшнего лауреата, и больше ничего положительного о нем сказать нельзя.
Вот она и оказалась в ловушке. Вот и настало разоблачение.
Взгляды собравшихся изучали ее, пытаясь сосредоточиться на деталях, способных выявить ее истинную сущность. Слишком глубокое декольте? Вульгарные движения бедер? Может, что-то не так с губами?
Подавая пальто, гардеробщица обдала ее почти ядовитым теплым дыханием, словно говоря: «Ты нисколько не лучше меня».
Но это длилось недолго.
Нэте отвела глаза и взяла мужа – своего любимого мужчину – под руку.
