— Хм? Что-что? Я не слышу, – Икс посмеивается, что приводит меня в еще большее бешенство. Он берет в руки ремень, и складывает его таким образом, чтобы мне были видны петли на нем. – Эти маленькие дырочки отпечатаются на твоем теле, когда я закончу с тобой.
— Нет… — меня еле слышно. Мое дыхание сбивается. Полотенце мокрое от моего языка, а из-за лоскутка на носу становится трудно дышать.
Удар приходится по центру моего лобка.
— Это за то, что пыталась отвернуться.
Слезы вырываются из глаз еще до того, как следует второй удар. Плоть горит, ноги трясутся, когда он стегает меня по бедрам и снова по лобку. Снова. И снова. Он рычит.
— Кричи, птенчик. Кричи! Я хочу тебя слышать!
На внутреннюю часть бедра снова приходится удар.
– Смотри на меня, птенчик. На меня!
Я заставляю себя сделать то, что он просит, но он снова ударяет.
– Если ты будешь слушать, я буду нежнее, — произносит он.
Я знаю, что он не сдержит это обещание, но все равно повинуюсь. Я не отвожу от него глаз, смотрю на его руку, пока пальцами он поглаживает головку на члене. На самом конце я замечаю капельку предспермы. Он массирует его так сильно, что плоть становится такой же красной, как моя.
Меня переполняют ощущения, когда он перестает хлестать меня, и все, что я чувствую, это резкая боль. Мое тело распадается, и я улетучиваюсь из этого мира. Мне не хватает кислорода. Каждый раз, когда я пытаюсь вдохнуть поглубже, я чувствую его запах. Я морщусь.
— Да, Джей. Я здесь, в каждой твоей клетке. Испробуй меня. Чувствуй меня. Запомни мой запах. Позволь взять тебя. Ты не сможешь сопротивляться, когда, наконец, поймешь, что ты моя. Окончательно.
Я не могу дышать… Я не могу дышать…
Мой разум уносит, когда он снова бьет меня ремнем. Он провел тонкую черту между лаской и болью. Я коротко вдыхаю, готовясь к худшему. Я не могу дышать, зная, что он снова ударит меня. Я ненавижу моменты, когда не могу ничего сделать, и мне остается полагаться лишь на его милосердие. И что самое худшее, он хочет именно этого.
Внезапно он останавливается, и я больше не чувствую ремня на своей коже. Все, что я чувствую, это смятение. Пустоту. Нехватку чего-то.
Матрас прогибается, когда он становится на кровать, возвышаясь надо мной. Его стопы касаются моих боков. Его член выставлен на полное мое обозрение. С усмешкой на лице, он начинает мастурбировать. Он подымает ремень, и я зажмуриваюсь в ожидании удара.
Вместо этого, на сосок падают капли. Горячая жидкость касается моей кожи, и мне становится щекотно.
