Салах покосился на бейджик с именем, приколотый к синей майке парня, и с недоумением пожал плечами:
– Ахмет, что вы задумали? Неужели ты не понимаешь, что если вы реализуете свой план, то никогда уже не вернетесь на работу в этот отель?
– Да если я продам один только ноутбук, заработаю столько денег, сколько мне в этом отеле за несколько лет не заплатят! Ну, так что, ты с нами?
– Я должен подумать.
– У тебя нет времени. Решай сейчас!
Он посмотрел в безумные, исполненные обжигающей ненависти глаза Ахмета. И кивнул:
– Хорошо, я согласен. Что надо делать?
* * *
Эмилия Мюрье грустно вздохнула, вспомнив о своих попытках поговорить с парой симпатичных американских туристов, Стивеном и Дженни, а также с недавно приехавшей русской, Ликой. Американцы солнечно ей заулыбались: «Быть такого не может; наверное, ваши познания в арабском не столь сильны, как вы думаете». Русская говорила о высоком уровне безопасности в отеле и прекрасном сервисе, потом переключилась на обсуждение массовых беспорядков в Москве и Париже.
И, в общем-то, в какой-то момент этим людям удалось убедить ее – никаких оснований для беспокойства нет.
У активно практикующих психотерапевтов случается так называемое профессиональное «выгорание». Проблемы клиентов, которыми наполнен каждый их рабочий день, постепенно формируют у врачей этого профиля мнение о том, что весь мир целиком состоит из всяческих кошмаров и ужасов. Маленькая неприятность воспринимается ими как вселенская катастрофа. А иногда… иногда ты проваливаешься в глубокую пропасть парализующего волю отчаяния и страха и вовсе без всяких на то оснований. Может, именно это с ней и произошло? Может, и правда все дело в неправильном переводе слов тех парней или в чьей-то шутке?
Но период блаженного спокойствия длился недолго. Стоило только ей явиться в ресторан на ужин, чтобы понять – весь обслуживающий персонал, от охранников до официантов, находится в сговоре.
Ничего ей не показалось!
Никаких сомнений нет!
В воздухе было ощутимо разлито некое беспокойство, напряженное ожидание. Даже запах этого места стал каким-то особенным – тяжелым, удушливым, густым… звериным.
И дело было не только в общей эмоциональной атмосфере. Стоит только посмотреть профессиональным взглядом на всех этих арабов! Их гнусные планы – в прямом смысле этого слова – были написаны у них на лицах.
Многозначительные взгляды, напряженные улыбки, нервные, порывистые жесты…
И очень странно, что никто не обращает на это никакого внимания! Сигналы настолько явные, что, кажется, даже не нужно быть профессиональным психотерапевтом, чтобы увидеть это!
