Но, надо сказать, и промахи ее были заметны. И хоть они были редки, но ей их не прощали – не прощали то, что легко спускалось с рук другим, менее заметным сотрудникам: малейшее опоздание, мельчайшие недоработки. В общем, на работе она не могла позволить себе расслабиться ни на секунду.
Но как только она освоила первую ступень системы навыков ДЭИР, на службе у нее начались странности. Заметила она эти странности непосредственно перед отпуском. Она пришла к начальнику с заявлением, ожидая, что он, как всегда, начнет уговаривать ее не уходить сейчас в отпуск, будет говорить, как без нее тяжело справляться с навалившимся объемом работы, какой она незаменимый сотрудник. Она даже в ожидании такого разговора заготовила кучу аргументов, чтобы убедить начальника все же отпустить ее отдохнуть.
Но начальник – впервые за все время ее работы – подписал заявление, не сказав ни слова и даже не взглянув на нее. Она вышла из его кабинета весьма и весьма разочарованной и в большом недоумении. Но на следующий день, к своему изумлению, она обнаружила свою фамилию в списке дежурств – начальник назначил ее на дежурство в период отпуска, как будто забыл о том, что только что подписал ее заявление. А ведь раньше он не отличался подобной невнимательностью. Ей пришлось зайти к нему в кабинет: «Иван Иванович, я же с двадцатого числа в отпуске, почему в графике дежурств моя фамилия?» – «Да что вы? – Голос его звучал весьма равнодушно. – Извините, ошибся». Он опять даже не взглянул на нее.
«Наверное, он не в духе. Дома что-нибудь», – решила она и уехала отдыхать с надеждой, что после все устаканится и вернется на круги своя.
Но не тут-то было. Она вернулась из отпуска, как всегда, с потрясающим загаром. Но… никто даже не глянул в ее сторону, никто не произнес ни одного комплимента. Никаких привычных восторгов она не встретила – все смотрели как будто сквозь нее и пробегали мимо. В буфете за столиком она сидела одна. А чуть позже узнала, что на ближайшей конференции доклад по ее теме будет делать другой сотрудник.
Ко мне она ворвалась чуть не в слезах:
– В чем дело? Я впала в немилость? Я стала плохим работником? Я постарела, подурнела? Почему от меня вдруг все отвернулись?
– Успокойся, – говорю. – Ты молода и хороша, как никогда. И свои способности ты вряд ли растеряла. Дело все в том, что ты стала лишней деталью в этом механизме. Так и знай: твоя хваленая организация, как и любая другая, – просто насквозь патологическая структура, и, конечно, она начала отторгать тебя, как только ты стала свободным и гармоничным человеком.
