– Что-то я не припомню никаких складочек у них на мундирах… – протянул Джеймс. Он чуть наклонил жену в сторону от себя, и она почувствовала, что он ловко расстегивает пуговицы у нее на спине.
– Джеймс, мы не должны это делать, – сказала она, глядя на него через плечо.
– А что мы делаем? Мне очень хочется посидеть со своей женой, когда на нас нет никакой одежды. Знаешь, есть религиозные секты, в которых люди все время ведут себя подобным образом. По-моему, одна из них называется «Семья любви». Кузен рассказал мне о ней на днях в нашем клубе.
– Не твой ли это кузен Пинк[5]? – спросила Тео, стараясь говорить как можно спокойнее, сердце ее бешено забилось при мысли о том, что она будет сидеть на коленях у мужа совершенно обнаженная.
– Он предпочитает, чтобы его называли Пинклер-Рейберн, – ответил Джеймс, расстегнув последнюю пуговицу и спустив платье с ее плеч.
Тео стянула платье дальше, чтобы освободить руки.
– Не выношу его, – пробурчала она.
– Но почему? В конце концов, он ведь тоже интересуется модой, как и ты.
– Нет, ничего подобного. Он просто бездумно следует чужим идеям. И выглядит нелепо. На свадьбе его воротник был так высок, что он даже не мог повернуть голову. А ты видел тот ужасный фрак, в котором он пришел? Фрак был на розовой атласной подкладке, и твой кузен постоянно вертелся, чтобы все это увидели.
– Он, конечно, денди до мозга костей, но все же неплохой парень, если узнаешь его поближе, – сказал Джеймс. – Почему ты не носишь какой-нибудь из этих новомодных корсетов?
– Мне это не нужно, – ответила Тео с гордостью. – Они предназначены, чтобы стягивать живот, а у меня его нет.
– Есть, – возразил Джеймс. Он повернул жену спиной к себе, затем провел ладонью по ее сорочке от шеи до груди. – Вот прямо здесь. – Его ладонь скользнула ниже. – Это как дорога, ведущая туда, где больше всего хочет оказаться мужчина.
Тео в смущении поежилась; ей хотелось ощутить его ладонь еще ниже – и в то же время хотелось высвободиться.
– У меня… идея, – прошептала она задыхаясь.
– Какая? – Его ладонь еще немного опустилась.
– Ну, гадкий утенок в конце концов превратился в лебедя, так ведь?
Рука Джеймса на мгновение замерла. Затем он чуть приподнял жену и, стащив с нее платье, бросил его на пол.
– Как снимается твоя сорочка?
– Там всего две пуговицы, – ответила Тео и подняла вверх волосы, чтобы показать их.
– Расскажи мне про лебедя, – сказал Джеймс, снова усаживая ее к себе на колени.
– Не могу поверить, что мы делаем это, – пробормотала Тео. Она решила сменить тему. – Я думала над этим долгие месяцы – с тех пор как состоялся мой дебют. И мама заставляла меня носить все эти белые оборки и кружева.
