Брайан уже выходил из деревни, когда увидел, что овцевод неспешно идет к небольшой ветхой хижине. Он бросил быстрый взгляд на Тама, который ответил ему таким же быстрым взглядом, и сказал:
– Кажется, горничной из таверны не нравится, когда мужчина ей отказывает.
По тому, как напряглась фигура Тама, Брайан заключил, что тот понял предостережение.
– Точно, – сказал Там, не поднимая взгляда от тропинки, по которой шел. – Моя кузина – пустоголовая шлюха. Надо, чтобы кто-нибудь ей напомнил, что такое грех.
Брайан немного удивился, когда Там вдруг повернулся и пошел обратно к таверне.
Брайан понимал, что Там может всыпать девушке, и немного чувствовал себя виноватым в том, что она пострадает от его подозрительности. Но потом он отбросил чувство вины: Там знает свою кузину лучше, чем он. Овцевод даже не спросил, что он имел в виду. А если горничная слишком много разболтает тому, кому не надо, она может не только навести Люсетта прямо на его след, но и навлечь беду на Тама: его вполне могут убить.
Брайан быстро покинул поселок, ему не терпелось поскорее вернуться к Арианне. Он дал себе слово, что это последний раз, когда он оставляет ее одну, хотя и понимал, что такое обещание очень трудно сдержать. Ему не нравилось, что приходится оставлять ее с лошадьми, он слишком хорошо сознавал, как легко ее может найти Люсетт или кто-то из его людей. Арианна, конечно, не совсем беспомощная, но она не может тягаться с вооруженным взрослым мужчиной, если он захочет ее захватить. К сожалению, он не мог брать ее с собой в эти вылазки, ее могли увидеть, а внешность у нее заметная и запоминающаяся. Из-за этого ему было трудно понять, как она могла поверить всей этой ядовитой лжи, которой ее травил Клод.
Брайан вынужден был признать, что он не очень хорошо понимает женщин. Арианна – красавица, но, глядя на себя, видит лишь недостатки. Это было похоже на то, чем страдала Фиона, жена его брата Эвана. Фиона с ее волосами цвета меда и фиалковыми глазами была прекрасна, но вечно переживала из-за мелких шрамов, оставшихся на обеих ее щеках. И виноваты в этом были мужчины: те, которые раньше за ней ухаживали, но быстро отвернулись от нее, как только она перестала быть совершенством. В случае Арианны это был всего один бесчувственный эгоист, возомнивший, что он имеет право наказывать ее за свои собственные слабости. «Многие мужчины заслуживают хорошей взбучки», – заключил Брайан.
Брайану неприятно было это признавать, но он бы хотел, чтобы нашелся человек, который посоветовал бы, как придать Арианне больше уверенности в себе. Брайан вспомнил про своего кузена Уллема, он умел обращаться с женщинами и знал, какие приятные слова надо сказать, чтобы женщина заулыбалась и разрумянилась от удовольствия. К сожалению, теперь Уллем женат, обрабатывает свою землю и у него, наверное, на подходе очередной ребенок. Маловероятно, что он окажется в Дабхейдленде. «Так что придется просто продолжать заниматься с Арианной любовью, пока она не поверит в свою способность вызывать у мужчины желание», – подумал Брайан и усмехнулся. Она все еще не уверена в себе и постоянно ждет словесного удара, резких слов, но когда она оказывается в его объятиях, в ней быстро просыпается страсть. И Брайан более чем охотно держал бы ее в объятиях до тех пор, пока она не усвоит, что она не только желанная женщина, но еще и страстная – такая, какую любой настоящий мужчина будет стремиться удержать.
