Люди, как считает Макиавелли, непостоянны и неблагодарны, «склонны к лицемерию и обману, их отпугивает опасность и влечёт нажива». И «пока ты делаешь им добро, они твои всей душой, но когда у тебя явится в них нужда, они тотчас от тебя отвернутся». Поэтому лучше, если народ будет находиться в постоянном страхе перед государем, так как «любовь плохо уживается со страхом», и в конце концов «худо придётся тому государю, который, доверяясь их [народа] посулам, не примет никаких мер на случай опасности». Вообще, «люди меньше остерегаются обидеть того, кто внушает им любовь, нежели того, кто внушает им страх. «Однако государь должен внушать страх таким образом, чтобы если не приобрести любви, то избежать ненависти». И как было сказано ранее, чтобы избежать последнего государю прежде всего нужно воздержаться от всякого посягательства на имущество своих граждан даже в рамках закона.
Стоит отметить, что нравственные и моральные критерии, лежащие в основе суждений по поводу вышеописанных явлений и неразрывно сопряжённые с законом, изменились в наше время: ведь по сути ни в одном сочинении, вышедшем из-под пера современных идеологов, мы не найдём ничего подобного установкам Макиавелли, где, как видится, сброшены все маски и покровы. Лицемерная драпировка для внешнего соблюдения общепринятых норм куда более характерна для нынешних проповедников культа насилия, чем для писателей эпохи Возрождения, что наводит на грустные размышления об извилистых путях нашей цивилизации. Интенсивность насилия в двадцатом веке в десятки раз выше той, в которой творил Макиавелли. А об уровне ханжества и лицемерия современной морали говорить и вовсе не приходится. Политические лидеры той же самой Италии в XX веке настолько изолгались в объяснении мотивов и целей своей античеловеческой деятельности, что даже та беззастенчивая лживость и лицемерие Александра VI или Цезаря Борджиа могут показаться нам детской забавой.
Оригинальность подхода Макиавелли к описанию самой загадочной сферы нашей жизни – политической власти – в том, что он ориентируется на рациональное научное описание жизни, освобождённое от религиозных догм и морализующих сентенций. Из этого можно сделать вывод о том, что его основным методологическим принципом была ориентация на практический опыт. В то же время ценностные ориентации, симпатии и антипатии, неутоленные страсти в сфере практической деятельности и общеитальянский сепаратизм – все это сплелось с рациональным, собственно научным анализом интересовавших Макиавелли проблем.
