Линда отрывает клочок салфетки, пишет на нем номер мобильного телефона и название отеля, в котором будет ночевать. Билл Каплан прячет его во внутренний карман пиджака. Сделав несколько шагов по проходу, оборачивается. Она улыбается ему.
Линда, знаешь ли ты, что твоя улыбка адресована незнакомцу, который подарит тебе два часа своей жизни и канет навеки?
Билл Каплан возвращается к ней.
— My name is Peter Schwab.
— Good bye, Peter, see you tonight[4].
* * *
Пекин. Белая «тойота» едет по третьему кольцу.
— Bill, you look terrific!
— I’ve been doing some meditation[5].
— И как? Помогает?
— Неплохо, чтобы проветрить голову. Как поживает Хелен?
— Она ушла от меня полгода назад. Вернулась в Бостон.
— Извини.
— Ты же знаешь Хелен, она хотела детей, собак, домик за красивой белой оградой. Я еще не готов выйти в отставку.
— У нас с Изабеллой была та же проблема.
— Не бери в голову. Я сплю с китаянкой в Пекине, с австралийкой в Шанхае, с кореянкой в Харбине, с англичанкой в Гуандуне. Помнишь, что ты сказал мне, когда от тебя ушла Изабелла?
— Нет, Джон, не помню.
— «Мы слишком свободны, чтобы отказаться от свободы».
— Я так сказал? Четыре года назад я, однако, был оптимистом! Надо же, думать, будто мы свободны!
— Ты жалеешь об Изабелле?
— Жалею ли? Сам не знаю. Такие люди, как я, живут одним днем. Сожаление — это слишком благородное чувство. Я его не заслуживаю.
— Ты изменился, Билл. Прежде ты не был так суров к самому себе.
— Когда Джек сломался, я был рядом. Он бросался на прохожих и кусал их, то еще было зрелище. Как можно уважать себя, зная, что в один прекрасный день кончишь, как он?
— Я слышал, его выписали из больницы три недели назад. Жена ухаживает за ним. Он не скучает. Целыми днями строит домики из спичек и разрушает их вечером.
— Наверно, он счастливее нас.
— Это одному Богу известно. Ты сейчас откуда?
— Из Куала-Лумпура.
— Сколько пробудешь в Пекине?
— Меньше суток. Сейчас уже суббота. Я должен вылететь из Пекина завтра на рассвете — Сингапур, Куала-Лумпур и Париж. В понедельник утром надо быть на работе.
— Радуйся, что есть я. Кто еще согласится устроить тебе такой вояж? Контора в курсе?
— Конечно нет. Пока бы я подал запрос, пока бы они его рассмотрели и в итоге все равно отказали бы, сам знаешь, как это делается… Когда инициатива исходит не от них, они все принимают в штыки. Просто чтобы тебе жизнь медом не казалась и чтобы показать, что решают они.
— Век бы их не видеть. Просиживают штаны в кабинетах и играют в компьютерные игры между телефонными конференциями. А мы здесь вкалываем, здесь и подохнем. Совсем недавно я потерял трех своих людей. Китайцы послали специалистов по боевым искусствам, те били их в адамово яблоко, а потом выбросили из окна — все чисто, самоубийство. Теперь ты понимаешь, почему я отпустил Хелен. Ну не мог я ее удерживать.
