Она отводит глаза.
— Это вы? Можно?
Она смотрит на стопку фотографий, которые Джонатан оставил на письменном столе, готовясь к этому «визиту экспромтом». Он стоит во весь рост на доске для серфинга — бронзовый торс, стальные мускулы, — скользя по длинному гребню волны.
— Это прошлым летом на Бали.
— Как красиво!
— Спасибо.
— У вас очень красивое тело, — уточняет она.
— Спасибо!
— Кто же вы — неутомимый путешественник или серфингист в погоне за большими волнами?
— Ни то ни другое, — вздыхает он. — Путешествовать мне приходится время от времени по делам фирмы и очень редко — для собственного удовольствия. Раз в год я беру две недели отпуска, чтобы заниматься исключительно спортом. Физические усилия — лучший отдых для меня. Вот, смотрите, этим летом я был в Непале. Энергия Гималаев — это нечто необычайное, мощный световой луч, который земля посылает к небу.
Джонатан протягивает ей снимок: он карабкается на ледник.
— Серфинг, альпинизм, вы ищете равновесия в неуравновешенности, полноты жизни в вечном вызове.
Смешавшись от ее комментария, Джонатан жалеет, что показал фотографии, приоткрывшие его истинное лицо.
Он не дает Аямэй договорить и увлекает ее в кухню.
— Идите сюда, здесь мне нравится больше всего.
— Должна заметить, кухня и оборудована лучше всего в вашей квартире.
— Цивилизация шагнула вперед. Раньше кухни — тесные, темные, закопченные — были уделом прислуги и домохозяек. А теперь? Просторные, комфортабельные, светлые, просто санаторий для занятых мужчин.
Джонатан усаживает Аямэй за стеклянный столик и спрашивает:
— Чаю или кофе?
— Чаю, если можно.
Он наливает воду в чайник и говорит ей не оборачиваясь:
— Вы ошиблись, я вовсе не канатоходец. — Его голос звучит убедительно. — Просто этот спорт сближает меня с природой. Природа подпитывает меня энергией, это помогает справляться с неурядицами в повседневной жизни. «Эрл Грей»? Зеленый?
— Зеленый, конечно, я же из Китая. Я вам не верю. Что-то в ваших глазах говорит мне, что вы любите риск и авантюры.
Эта женщина умна, опасно умна, но и Джонатану палец в рот не клади, особенно когда его выведут из равновесия. Он смеется и, повернувшись на каблуках, смотрит ей прямо в глаза.
— Аямэй, это боевые искусства научили вас защищаться, атакуя? Вы ничего не говорите о себе, а обо мне хотите знать все. Вы что, боитесь меня?
Она выдерживает его взгляд:
— Да. Вы меня пугаете.
Он улыбается:
— Поджаренного хлеба? Сколько кусочков?
— Два, пожалуйста. Как вы нашли эту квартиру?
