– Пожалуйста, без глупостей, мистер Ричард, – сказала она.
Чтобы налить воду, ей пришлось подойти ко мне и наклониться, но я не сдвинулся с места. Хотелось прикоснуться к ней, но я лишь сказал:
– Подожди, когда сяду в ванну, а потом потри спину.
Она опустила глаза и промолчала.
Я спросил:
– Стесняешься мужчины? Ты когда-нибудь видела мужскую штучку?
Она склонилась, чтобы проверить температуру воды в ванне, а я снял рубашку и стоял перед ней голый с торчащим жезлом, но она продолжала смотреть в другую сторону. Я слегка подался вперед. Она выпрямилась и отступила ко мне. Жезл уперся в ее пышную юбку у талии, и мы стояли так целую минуту. Казалось, она ничего не заметила. Я наклонился к девушке, почти стуча зубами от холода и возбуждения, и прошептал:
– Бетси, дай руку. Позволь, я положу ее на него.
Кажется, служанка колеблется. Почувствовала ли она что-то? Понравилось ли ей, что он упирается в нее в отчаянной мольбе?
Потом девушка развернулась и вышла из комнаты, ничего не сказав и не оглянувшись.
Надо было обнять ее сзади, пощекотать ушко и сказать о том, как она меня сводит с ума… Пока мой жезл упирался в нее, я бы залез ей за ворот и начал ласкать грудь, а она бы задышала порывисто и сказала: «О, сэр, это нехорошо, не заставляйте бедную девушку, и…»
Δ
>[Конец отрывка, записанного греческими буквами. Прим. ЧП.]
Три часа утра
Дурак, дурак, дурак!
Часа два тому назад я пытался заснуть, но услышал непонятный звук. Я надел халат поверх ночной рубашки и спустился вниз. В темной буфетной я увидел горящий подсвечник на комоде. Шум доносился снаружи, поэтому я распахнул незапертую дверь и вышел во двор.
Холод пробирал до костей. Я увидел, что мама качает насос у колодца, наполняя ведро. Пока я наблюдал, она зашлась сильным кашлем, ее плечи неуклюже содрогались. Было видно, какую боль причиняет ей кашель. Она зажала рот руками.
Когда я с ней заговорил, она виновато посмотрела на меня и спросила:
– Что ты здесь делаешь в такой час?
– Хотел бы узнать то же самое у тебя, – ответил я. – На улице мороз. От холодного воздуха ты кашляешь.
Я забрал у нее ведро и направился в буфетную, закрыв и заперев за собой дверь.
Когда я обернулся, она опустила руки в таз и стала тереть руками ткань.
– Чем ты занимаешься? – спросил я.
– Помнишь, как миссис Грин крахмалила воротнички для папы, его нарукавники и жабо? Я часто за ней наблюдала, вот и научилась.
– Неужели это не может сделать Бетси?
Она улыбнулась.
– Нет, Ричард, служанка этого сделать не сможет.
