Но мне не хотелось. И почему мама так благосклонна к дядюшке? Даже отец не мог терпеть собственного брата. Однако судьба мне благоволила.
– Что-то горит? – вскрикнул я.
Почти неосознанно я ощутил неприятный затхлый запах, словно что-то протухло.
– Возможно, – сказала мама, вставая. – Зря доверила Бетси приготовление обеда… Пойду, может, удастся спасти хоть что-нибудь из съестного.
* * *
Как сильно она состарилась и, кажется, стала еще меньше. В то первое мгновение, когда я увидел маму, думая, что незнаком с ней, она показалась мне старушкой. Похоже, она за собой уже не следит так, как прежде. Волосы растрепаны, лицо бледное, одета в какое-то выцветшее старое платье, которое я даже не помню. То, что случилось в ноябре, сильно ее состарило. Мне хотелось сказать, что я ее люблю, но именно в этот момент она меньше всего была похожа на ту маму, какую я всегда знал.
* * *
Я взял свечу и отправился в темные комнаты вокруг кухни – искать папино вино.
Мне повезло, и в заплесневелом комоде в маленькой буфетной я нашел дюжину бутылок отцовского бордо. Я заметил, что полотенца и тазики, лежавшие здесь раньше, исчезли.
Когда я присоединился к маме в столовой, она многозначительно посмотрела на спиртное, но ничего не сказала.
Наконец моя сестра соблаговолила спуститься, и было ясно, что опоздала она потому, что переменила свой прекрасный наряд. Удостоен ли я был нежным приветствием и поцелуем сестры? Вовсе нет. Эффи вошла и села, даже не взглянув на меня, хотя мы виделись впервые с тех пор, как я уехал в начале октября, если не считать нашего неловкого столкновения несколько минут тому назад.
– Эффи, очень рад тебя видеть, – сказал я.
– Позволь узнать, как долго мы будем иметь удовольствие наслаждаться твоим обществом? – спросила она.
– Пока я не сочту нужным уехать.
– Дети, – весело произнесла мама, – давайте постараемся хорошо провести время друг с другом.
– Ричард уже старается, – многозначительно произнесла сестра, когда я поднес бокал к губам.
– Что случилось с остальным вином папы? – спросил я. – У него было такое прекрасное бордо. А еще книги.
– Предпочтения выдают тебя. Вижу, что книги на жалком втором месте.
– У нас остались некоторые, – сказала мама. – Я сложила их в одной из комнат в дальней части дома.
Как раз в этот момент Бетси внесла суп, и я наконец-то разглядел ее лицо – бледная, большие карие глаза, тонкие губки, сжатые будто в тайной решимости.
Когда она ушла, я попытался догадаться, из чего был суп:
