Лирические произведения | страница 40

На первую страницу

в бутылочно-соленый

пласт.

Шагать по ним,

да не упасть!

Мальчонку

я прижал

к пальто,

чтобы не то

что хлест воды,

а дым,

а капелек пыльца

не тронула

его лица.

Мой трудный шаг

в подъем и спад,

баланс

у гребня на горбе,

то бульканье

и бурю ту

он люлькой

представлял себе.

(«Качают,

ну и буду спать…»)

Сынишка,

он

сквозь сон:

«Агу», —

а ты

на берегу,

не ждешь,

нет,

наша встреча

не близка,

ты только

блестка

солнца

в дождь

в полоске узенькой

песка.

Шаг —

и того не отыскать.

И нет

полоски

позади.

И шторм

затих.

Шуметь-то

что?

Все глаже

водяные рвы,

а дальше

завиднелась

гладь

ниже воды,

тише травы,

волна

аж просится:

«Погладь».

И я

с волны

ступил

на зыбь,

вглубь

стая рыб,

и ил,

и штиль

хвост солнца

морем распустил…

Тут

новый берег

подан мне,

в ладонь

камней

положен порт.

Я вытер

пот

воды и слез,

с подошв ракушки сбил

и сквозь

шаганье улиц

в жизнь прошел.

Куда я вышел?

Стал,

прочел

двух новых улиц имена.

Припоминал…

Не я,

а сын

смотрел

впервые

окнам в синь.

Проснувшись

в мире

первый раз,

трамвай,

как погремушку,

тряс.

«Уа!» —

сказал трамваю «А».

И мне

в новинку

был Арбат.

Я здесь бывал

и не бывал.

Тверской бульвар,

где стынет мой

Перейти на страницу