Очнувшись ото сна, Сория часто заморгала — ярко светило полуденное солнце. Она лежала в заброшенном доме в рыбацкой деревне, в хижине на сваях, возвышавшейся над мутной коричневой водой. Боран и Прак еще спали. Вибола в хижине не было, но топор его был здесь, так что он наверняка находился где-то неподалеку. Этой ночью никто из них не спал, поскольку они наткнулись на несколько разведывательных отрядов чамов. Ситуация была для нее слишком напряженной, и она умоляла сыновей уйти с Великого озера, бежать как можно дальше от опорного лагеря чамов. Но Вибол и — в меньшей степени — Прак возражали ей, и в конце концов она сдалась, попытавшись все же убедить их, что в первую очередь их долг — остаться живыми, а уже потом помочь своим соотечественникам. Злясь на Борана за то, что тот не поддержал ее, она большую часть дня с ним не разговаривала.
Сория закрыла глаза и стала вспоминать, как хорошо быть молодой матерью; неосознанно она при этом напевала песенку, которую пела своим сыновьям в детстве. Эту мелодию Прак потом научился играть на флейте. Хотя, когда они были маленькими, она все время чувствовала себя уставшей, однако радость материнства дарила ей ощущение глубокого удовлетворения. Всю свою жизнь они были бедными. Но сейчас у нее было два прекрасных мальчика. Она с любовью заботилась о них, защищала их от капризов природы и всегда находилась рядом, наслаждаясь этой близостью с детьми. Хотя она хуже, чем другие женщины, умела чинить сети и манипулировать своим мужем, она была очень хорошей матерью. Ее крошки росли и расцветали, они оказались способными детьми, что вызывало в ней чувство гордости. Из-за того, что могла гордиться ими, она любила их еще больше, поскольку они дали ей то, чего не мог дать никто другой.
Внизу раздался плеск, и Сория мгновенно открыла глаза. Она тихонько позвала Вибола, но никто не откликнулся. Сев, она потрясла за плечо Борана и шепнула ему, что Вибола уже некоторое время в доме нет. Прак тоже проснулся и теперь тер глаза и щурился, пока мир вокруг обретал свои обычные очертания.
— Где он? — спросила Сория, после чего подошла к лестнице и посмотрела вниз.
Боран присел рядом с ней.
— Когда он ушел? — спросил он.
— Я не знаю.
Они еще раз позвали его приглушенными голосами.
К ним подобрался Прак.
— А секира… она осталась здесь?
— Да, — ответил Боран.
— А что насчет еды?
Сория бросилась в угол комнаты, где у них были сложены сушеная рыба и несколько свежих плодов манго. Она сразу заметила, что часть провизии пропала, и сердце у нее оборвалось.
