Воисанна продолжала рыдать, а Асал тем временем задавался вопросом, как он может спасти жизни ни в чем не повинных людей.
— О великий король!
— Да?
— Вы говорили про огонь, который может разгореться.
— Он теплится.
— Но смерть детей может раздуть его, помочь ему разгореться быстрее.
— Так что же ты предлагаешь мне делать? Десять моих людей мертвы! Убиты прямо перед моим дворцом!
Асал учтиво поклонился:
— Убейте десять священников, мой король. Устройте публичную казнь. Десять их самых высокопоставленных священнослужителей. Смерть десяти духовников сломит их дух. Смерть же детей только воспламенит его.
Индраварман заворчал и потер кусочек железа у себя на животе. Хотя он и опасался навлечь на себя гнев богов, обрекая на смерть священников, понимал, что Асал все-таки прав: лучше убить стариков, чем молодых.
— Но тела их брось в ров, Асал. И сделай так, чтобы все кхмеры знали: я сделаю его воды красными от крови, если на моих людей еще раз нападут.
— Да, о великий король.
— Причем от крови их детей!
Асал кивнул, а Индраварман развернулся и пошел прочь. Тида последовала за ним. Хотя Асалу хотелось помочь Воисанне подняться на ноги и сказать ей, что он ударил ее, чтобы спасти ей жизнь, он не мог сделать ни того ни другого. Более того, он прикрикнул на нее, чтобы она шла за ним, а когда девушка замешкалась, рывком поднял ее и потянул за собой. Она, продолжая голосить, тащилась за ним.
Индраварман проревел, чтобы Асал поторапливался, и тот подтолкнул Воисанну вперед. Она дала ему сильную пощечину и ударила бы его и второй раз, если бы он не перехватил ее руку. Он был рад, что она продолжает сопротивляться ему, потому что провести Индравармана было не так просто: если бы о сочувствии Асала к кхмерке стало известно, ее бы тут же убили.
Опасаясь коварства хитрого Индравармана, Асал осыпал Воисанну проклятьями, таща ее за собой по длинному коридору. По пути на стенах встречались резные изображения улыбающихся женщин, выглядевших умиротворенными. В памяти всплыло далекое воспоминание детства — он увидел улыбку своей матери. Ему хотелось смотреть и смотреть на нее, но Индраварман снова громко окликнул его, и видение исчезло.
* * *
Джаявар заметил, что уровень воды в реке после пика сезона муссонов сильно упал. Близлежащие заросли бамбука, возвышавшиеся сейчас над водой на пять футов, совсем недавно служили своеобразной сеткой, вылавливавшей мусор, плывший по поверхности реки. Между очень плотно стоявшими стеблями застряли листья, ветки, старая веревка.
