— Пожалуйста, будь осторожен, Прак, прошу тебя, — сказала она, беря его за руку.
— Конечно, мама. Обещаю тебе.
— Ты не можешь покинуть нас.
— Я знаю. И не сделаю этого.
Она смотрела ему вслед, когда он углублялся в джунгли. Он не мог бегать, как его брат; сделав несколько шагов, он останавливался и прислушивался. Стрекот цикад. Эхо разносит перекличку птиц. По верхушкам деревьев скачут обезьяны, отчего на землю падают большие листья. Листья зеленые и сочные, но очень скоро на земле они станут коричневыми, когда сезон муссонов подойдет к концу.
Прак двинулся дальше. Сория хотела было попросить Борана незаметно пойти за ним, но поняла, что Прак все равно услышит его. И она не могла допустить, чтобы ее сын потерял свое лицо, особенно после того, как он с таким трудом старался его обрести.
Когда Прак наконец скрылся из виду, Сория повернулась к мужу.
— Что будем делать? — спросила она. — Мы должны что-то предпринять, иначе Вибол сорвется.
— Он считает меня трусом.
— Он сказал это, но на самом деле так не думает.
— Может быть, так оно и есть. Может быть, мне и вправду нужно было убить тех чамов.
— Ты предпочел жизнь смерти.
— Как и должен был поступить трус. А теперь, чтобы как-то уравновесить трусость отца, Вибол совершит какую-нибудь глупость.
У них над головами пронзительно завизжала обезьяна. Сория подумала о своих сыновьях, которые сейчас были в джунглях совершенно одни, и ее прошиб холодный пот. Она, вскормившая их грудью, не могла представить себе мир без них.
— Но что мы будем делать? — снова спросила она и задумчиво потерла лоб.
Боран взглянул на боевой топор, который он взял у погибшего кхмерского воина.
— Чамы все равно придут в джунгли. Они не станут торчать в городе без дела, как тигр рядом со своей добычей.
— Значит, нам нужно уходить? Спасаться бегством?
— Если мы убежим, Вибол бросит нас. Второй раз от чамов он уже не побежит.
Сория закрыла глаза, понимая, что Боран прав.
— Но и остаться здесь мы не можем.
— Может быть… может быть, ему удастся каким-то образом отомстить. Пусть он окропит лезвие этого топора кровью чама, и тогда, возможно, он не станет проверять себя вновь.
— Как мы это сделаем?
— Не знаю. Тогда война нашла нас, а теперь мы сами должны найти ее. Но найдем мы ее в то время и в том месте, которые выберем сами, и тогда руки нашего сына обагрятся кровью.
— Твоей кровью? Его кровью? То, что ты предлагаешь, очень рискованно. Ты ведь всего лишь рыбак, Боран, а не воин.
