— Встали!.. Живее, девочки! — скомандовала наша классная дама, одним махом пересчитав нас, как цыплят. И мы, обалдевшие после «монорельса», пять минут назад оказавшиеся на суше, постарались проснуться и не забыть свои вещи.
Автобус затормозил у стеклянных дверей отеля, и подошедший швейцар тем временем распахнул дверцу.
В отель мы входили под неусыпным взором второго швейцара и стрекотавшей у меня за спиной телевизионной камеры.
Нас снимали. Идеальная дисциплина, вышитые золотом воротнички и старомодные передники — выпускной класс «Королевского колледжа», да ещё тот, в котором училась сама Наследница, а мне так хотелось выкинуть какое-нибудь коленце!.. Развязать кружевную наколку впереди стоящей девочки… Состроить рожки телевизионщику!.. Я таки оглянулась и, подмигнув ему, показала на вертолёт: не нас ему надо было снимать. Как же я оказалась права!
Вертолёт тем временем снизился со своим грузом, он явно хотел опустить машину в центре благотворительного базара, на единственном пятачке свободного пространства — между шикарным открытым «классиком» с разодетыми дамами- устроительницами и рядами праздничной распродажи, где на столиках сверкали клетки с лучшими экземплярами Королевской коллекции певчих птиц. Умные птахи за золотыми прутьями привычно задирали головки и выводили рулады, почти не слышные в вертолётном гуле.
Я была последней в очереди у дверей. Шум вертолёта уже просто заглушал все звуки, но дамы-учредительницы в просторном автомобиле продолжали ослепительно улыбаться, демонстрируя на весь мир свои туалеты — уж они-то знали, что их снимает сейчас не одна скрытая камера. На площадь выбежал полицейский и, протестующее подняв руки, замахал лётчику.
— Тринадцать! — громко просчитала директриса и на миг запнулась, почти проглотив «четырнадцать», но я услышала и посторонилась, пропуская её вперёд (она всегда шла за Региной). Двери за мной закрылись. Сделанные из прозрачной брони — пуленепробиваемые, звуконепроницаемые — двери отеля… В контрасте с уличным шумом тишина внутри была гнетущая — отель вымер. Всех выселили — как считалось, ради нашей безопасности… Делалось так всегда, поэтому выбирали гостиницу не из дорогих. За три дня перед нашим приездом здание освобождали и опечатывали. Сутки через кондиционеры подавался ядовитый газ… Потом запускали ищеек, вывозили трупики крыс и приблудных кошек. Не знаю, попались ли хоть раз мёртвые террористы… Ещё два дня — дезинфекция и проветривание — и всё это уже при запломбированных дверях, под строжайшей охраной. А потом приезжали мы, со своей кухней, своей челядью, охранниками и наставниками. И конечно же, со службой Королевского Телеконтроля… Поэтому каждые каникулы весь мир глядел на наши физиономии. В кадре, конечно, одна инфанта, но так как я — в паре с Региной, то и моя рожа знакома здесь всем и каждому. Поэтому у нас двоих вшиты к поясу гримировочные пакеты. И все инструкции на случай нападения, похищения и тому подобного приходилось прорабатывать нам обеим. Чему нас только не обучали! С первого класса гоняли на тренировки, курсы развития интуиции и всячески натаскивали по вопросам выживания в обстановке смертельной опасности. Я могла бы справиться врукопашную с любым бандитом, применить «гипноприём» и повалить на лопатки чемпиона по борьбе, разумеется, с помощью подстраховывающего гравиустройства. Оно тоже умещалось в специальном корсете с эластичным бронежилетом. Разумеется, всё это было секретно и сверхсекретно!
