Вот еще тягость несносная — никак не складывалось доверия с замужними подругами. Дружбы были в полоску — только во время Лялечкиных брачных эпопей. Свободной ей никто не доверял — а за что спрашивается такая обида? В жизни не приходило ей в голову оторвать любимого папочку от подружкиных деток — ведь так это, надо сказать, некрасиво, так неблагородно и, главное, неэстетно! Замужние гражданки были совершенно больными — на её взгляд — существами. И мужья их туда же — все равно что птички в клетке! Прямо вещи какие-то, а не люди — тем более интереса нет… Если по книгам, то получалось, что своих мужей Лялечка не любила — что ревность с человеком вытворяет видя только со стороны и в сторонке же изумляясь. В голову не приходило, что мужу на ум придет ей изменить — такая нелепость! Так же она не понимала, что такое БОРОТЬСЯ ЗА СЧАСТЬЕ. Раз человек полюбил кого-то другого — что тут сделаешь! Плачь о себе и радуйся за него… Нет, не стояло у нее на несвободных людей.
Правда, что у её второго мужа была до неё семья и двое деток, но ревнивыми чужими мозгами было отсеяно легко, что из этой самой семьи ушел её мужчина задолго, задолго до встречи с Лялечкой. Это было отсеяно — факт «бедных, бедных детушек» впечатан ей в протокол намертво. Как всё это было странно! Быть при муже — и злобничать… Она думала, что с мужьями живут, когда это счастье — жить с ними. А разве счастливый человек не сияет добром? Эти женщины совсем, совсем не сияли… Полнейшая загадка — не для её ума.
* * *
Знали бы вы, как эта зараза подрубает на корню мою личную жизнь — о, ненавижу! Стоит мне влюбиться и начать грамотный процесс охмурения, ей непременно надо влезть, вмешаться, поучаствовать. Вот я правильным голосом исполняю знакомую до тошноты серенаду. После первого куплета клиент уже думает: «А в ней что-то есть…» После второго он чувствует, что во мне много чего есть, что и не снилось нашим мудрецам… После третьего он совсем уже созрел — еще пара нот, и его можно будет брать голыми руками! И тут эта сволочь…
И тут эта жертва пьяного зачатия говорит: «Врать — нехорошо» (это она мне) и добавляет (это уже клиенту): «Знаете, а я вас люблю». Дальнейшее представить нетрудно: спина объекта исчезает вдали, я вся в соплях, эта придурочная делает большие глаза: «А что я такого сказала?»…
На днях я встретила давнишнего знакомого. Вот уже лет десять недоумеваю: что же тогда случилось? Я ведь все делала правильно — и вот те нате… На приятельскую ногу перешедший гражданин презентует мне потрепанный конвертик с посланьицем — я смотрю на эти подлые листочки и про себя матерюсь (эта падла еще и писать, оказывается, умеет!). Вот вам образчик её эпистолярной подлянки. Любовное, блин, письмо…
