Посетители, которые приезжают в деревни, часто удивляются дружеской, перемежающейся с моментами тишины атмосфере, которая там царит. В известной мере, впечатление соответствует действительности, что не должно означать, будто жизнь в деревне слишком спокойная. При такой близости стороны приобретают огромную важность друг для друга. Кипят чувства любви и ненависти. Удивительно, что взрывы не происходят чаще. Отчасти это объясняется, вероятно, ритмом жизни деревень. Если возникают конфликты и накапливается гнев, это приводит, естественно, к разрядке в нормальном обществе. Также происходит и в деревнях. Но здесь идут дальше. Стороны часто встречаются по различным поводам. Если в доме ссора, то ее участники встречаются на Библейском вечере. Это своего рода процесс очищения, как сказал однажды один из жителей деревни, очень значительное событие, встреча, темы которой так огромны, что затмевают повседневные споры. Не нужно даже говорить о конфликтах, к концу вечера они уже улажены. На следующий день противники встретятся, вероятно, на коллективном богослужении, а в воскресенье вечером состоятся почти всегда коллективно посещаемые концерты или лекции. Моменты молчания, искусство и интеллектуальные задачи создают ситуации, когда чувствуешь себя неловко, раздувая конфликт со своими товарищами.
В этой главе мы напрасно искали власть в деревнях. Нет ни короля, ни королевы, ни президента, ни директора, который бы заслуживал этого названия, ни правления, сражающегося за принятие решений, ни выборов. Есть ограничение любой формы специализации; поэтому влиянием пользуется лишь тот, кто умеет сочетать обязанности по дому, работу и участие в культурной жизни деревни. Правда, есть женщина, которая имеет немного больше влияния на остальных членов поселения, но каждый волен возражать ей, и остаться при своем мнении.
Что же это за общественная система?
Выносят решения, покупают крестьянские подворья, строят дома, принимают новых людей, а иных удаляют. Таким образом, налицо осуществление власти, но в чьих руках эта власть?
Мы опять должны вернуться к различию между государством и обществом, между живыми сообществами и навязанными системами классификации, между тенью и светом. Деревни представляют собой маленькие островки сопротивления господству государственного разделения на категории. Они ускользают от обычной категоризации людей и религиозных систем.
В понимании этого мы немного продвинулись вперед: властные структуры в деревнях и между ними похожи на те, которые встречаются в относительно открытых системах без строгого иерархического порядка. Правда, есть договор о разделе собственности, но он говорит лишь о том, что все принадлежит деревенскому опекунскому совету.
