На улице до сих пор было жарко. Сухой зной пустыни с сумерками не рассеялся, ветерок Феникс тоже не осчастливил. Небо надо мной было чистым, с миллиардами звёзд на нём. Луны не было.
Через пять минут я остановился перед домом Джимми. Он уже был на улице и сидел в кабине своего «Джипа», ожидая меня. Когда я выпрыгнул из пикапа, он пошёл ко мне. Его ботинки громко цокали по асфальту дороги, и что-то в выражении его лица мне не понравилось.
— Ладно, — сказал я. — Что дальше?
— Мы едем на снафф-шоу, — сказал он.
Я вытаращился на него, не уверенный, что правильно его расслышал.
— Что ты сказал?
— Не хотел говорить, пока мы туда не приедем, но потом решил, что лучше тебя к этому подготовить.
— На снафф-фильм? На один из тех фильмов, в которых убивают по-настоящему?
— Не на фильм, — сказал Джимми. — Я не говорил: «фильм». Я сказал: «снафф-шоу». Это живое представление.
У меня внезапно пересохло во рту.
— Гонишь!
— Серьёзно. Я его видел. Прошлой ночью я был там.
— Должно быть, какая-то подделка, — сказал я. — Не может такого быть по-настоящему.
— Это по-настоящему.
— Я знаком с парнем, который видел один такой фильм, и он сказал, что на самом деле это дилетантская дешёвка. Он говорил, ты, возможно, сам слышал, что выглядело это фальшиво. Я хочу сказать, что если уж в фильмах, которые снимаются киностудиями, трудно показать смерть так, чтобы она выглядела реалистично, то у ребят без денег всё будет смотреться действительно плохо
— Это не фильм, — сказал Джимми. — И не подделка.
Я смотрел на выражение его лица, на нём не было ни ужаса, ни отвращения. Был лишь неприкрытый интерес и то, что выглядело как возбуждённое предвкушение. Джимми был неглуп, и я осознал, что если ему казалось, что шоу было настоящим, то, возможно, оно и было настоящим. Неожиданно я понял, как мало знаю своего лучшего друга.
— Ну, — сказал он, кивнув на «Джип». — Можем не успеть. Давай.
Я покачал головой.
— Не думаю, что хочу туда ехать.
— Давай, — сказал он, — Ну же.
И я пошёл за ним к «Джипу».
Мы ехали молча. Я глазел в окно на безлюдные улицы Феникса, по которым мы неслись, направляясь к окраине города. На самом деле мне вовсе не хотелось на них смотреть. Я вспомнил, что когда нам с Джимми было по восемь лет, мы видели, как мальчика, который был ещё младше нас, сбил «Бьюик», у которого отказали тормоза. Машину швырнуло на трёхколёсный велосипед малыша, ребёнка выбросило на середину дороги и потащило дальше по улице. Его голова разбилась вдребезги о решётку радиатора. Меня, как и Джимми, тут же вырвало, а затем месяцами я мучился кошмарами. В школе я множество раз рисовал на листках бумаги это событие, и знал, что оно отразилось на нас и не оставило нас обоих равнодушными.
