— Тихо! — прошептала она.
Я слышал из-за двери сердитые громкие голоса. Затем чей-то властный голос крикнул:
— Что тут случилось? Почему нет света?
И немного погодя:
— Ну, наконец-то. Где Е Сено? А, вот ты где, жирный шакал. Что за шум?
— Он убежал! — это был голос Е Сено.
— Кто убежал? Почему ты вызвал нас?
— На меня напал воин. Он требовал ключи от камеры, где содержится дочь… — остального я не слышал.
— Где же он? — спросил офицер.
— Он исчез. И ключи тоже. Ключи исчезли!
Е Сено уже не говорил, он визжал.
— Тогда быстро в камеру, — крикнул офицер и по топоту ног я понял, что все воины бросились туда.
Девушка возле меня шевельнулась и я услышал ее тихий смех.
— Они не найдут ключи.
— Почему?
— Потому что я взяла их.
— Нам от этого мало пользы. Они будут тщательно охранять дверь камеры.
Фао снова рассмеялась.
— Нам не нужен ключ. Я взяла его, чтобы сбить их со следа. Они будут охранять дверь, а мы войдем другим путем.
— Я не понимаю.
— Этот коридор находится внутри стен и ведет прямо в камеру. Я это знаю, так как сама сидела в той камере, и Е Сено приходил в камеру этим путем. Е Сено — зверь, и я надеюсь, что он не ходил к Тавии. Ведь если ты ее любишь, это причинило бы тебе горе.
— Я не люблю ее. Она просто мой друг.
Я произнес эти слова чисто автоматически, но вдруг ощутил, насколько невыносима для меня сама мысль о том, что этот гнусный Е Сено мог посещать Тавию. Все перевернулось внутри меня. Если раньше я собирался просто убить Е Сено, то теперь мне хотелось разорвать его на куски, заставить его мучиться перед Смертью. Еще никогда в жизни я не испытывал такого звериного чувства.
— В чем дело? — спросила Фао. — Мне кажется, ты дрожишь.
— Да, дрожу.
— Почему?
— От ненависти к Е Сено. Но давай поспешим. Ведь теперь, когда ключи исчезли, Тавию могут перевести в другую камеру.
— Хай Озис не узнает о пропаже ключей. Ни Е Сено, ни падвар охраны не сообщат ему, так как это может стоить им жизни. Они будут ждать тебя возле камеры, чтобы убить и забрать ключи.
Она вела меня по узкому темному коридору, держа за руку. Мы шли медленно, так как было совсем темно, а коридор постоянно поворачивал под прямыми углами.
Наконец мы остановились.
— Мы пришли, — прошептала она. — Но нужно удостовериться, что в камере нет никого, кроме пленницы.
Я ничего не видел в абсолютной темноте, и для меня оставалось загадкой, как Фао нашла нужную дверцу.
— Все в порядке, — прошептала она, отодвинув в сторону деревянную панель, и я увидел круглую камеру с узкими зарешеченными окнами.
