Если случится битва, то бросать на них "друзей" -- плохая идея.
У каждого лук. И внушительный запас стрел припасён у бортов колесниц. Мечи длинные, донельзя странные, похожие на серпы-переростоки. Почему-то бронзовые. Даже полуголые воины Сабака дрались железом.
Вооружением чужаков странности не ограничивались.
На второй колеснице, стоял воин, облачённый в эллинский льняной панцирь. И обликом определённо эллин. Почему-то глаза прячет.
-- Смотри-ка, -- указал Птолемей, -- уж не из аминтовых ли зайцев? Вот неймётся наглецу!
Аминта, сын Антиоха, македонянин, зайцем был отменным, бегал от Александра уже давно. Вхожий в ближний круг царя Филиппа, он водил дружбу с князьями Линкестиды, северной окраины Македонии. Эти князья числили себя никак не ниже македонских царей и претендовали на трон Пеллы. После убийства Филиппа (в организации которого их заподозрили) они попытались свалить Александра, упирая на то, что он вовсе не единственный наследник, но не преуспели. У Александра сторонников оказалось больше. Линкестийцев казнили, и Аминта, опасаясь такой же участи (хотя в заговоре он участия не принимал), бежал к персам. Сражался против бывших соотечественников на стенах Милета и Галикарнаса, уцелел при Иссе. Сколотил вокруг себя отряд недобитых наёмников и, по слухам, убрался в Египет, где поступил на службу к сатрапу Мазаку, сменившему покойного Сабака.
-- Когда же мы их, наконец, приделаем? -- злобно прошипел Птолемей, -- второй год уже воду мутят, ублюдки. Из Египта их теперь выковыривай...
Александр нахмурился. Аминта похоже решил сделаться вторым Мемноном. Наёмник-родосец на службе персидского царя выпил немало македонской крови, но, хвала Зевсу, наконец-то, убрался в Аид. Аминта, значит, его место для себя приметил. И везде, где появлялись эти двое, они умудрялись организовать наиболее ожесточённое сопротивление Александру. Значит и Египет придётся брать с боем. Царь досадливо крякнул.
Если бы не эллин, пожалуй, можно было бы договориться, но этот, скорее всего, из непримиримых.
Царь всмотрелся в лицо предполагаемого соратника Аминты.
-- Рожа знакомая... Как будто бы недавно мне на глаза попадался.
Переговорщики съехались.
Воин на передней колеснице, облачённый в бронзовую чешую, поднял невооружённую руку в приветствии:
-- Харэкос, крауко аретаво равагета Алесанрас!
Александр сдвинул брови, пытаясь разобрать речь. Определённо варвар говорил на эллинском. Вернее, пытался, но уж очень слова коверкал. Однако смысл понять, хотя и с трудом, но можно.
