не вести себя так, будто ничего не случилось.
Например, надо ли им по-прежнему ходить в школу и детский садик? Большая постановила, что они останутся дома; время стремительно потеряло всякий смысл, отныне она сама решала, день сейчас или ночь, открывала и закрывала ставни когда вздумается, в зависимости от настроения. Уже тогда она предпочитала ночь, словно бесконечная черная завеса могла их от чего-то уберечь.
Есть / Спать / Есть / Спать / Есть / Спать. Главное спать: спящие красавицы никуда не торопятся.
Конечно, Маленькая подумывала о том, чтобы сбежать, постучать к соседям, обратиться за помощью к почтальону, который звонил в дверь из-за заказного письма, но она боялась Большой. Покончено с платьем из розового шелка. Покончено с фальшивой диадемой. Старшая почти изменилась лицом, и младшая думала, что это уже не ее сестра, а скорее кто-то, кто принял ее обличье, наверное, песочный человек – точно, этот гадкий песочный человек.
Сирена «Скорой помощи» ревет под ее окнами, словно механическая корова: она живет как раз посредине между казармой и больницей. Большая, даже когда ее тут нет, все равно устраивает шум.
Маленькая снимает обертку с супового кубика, бросает измельченную зелень в блестящую кастрюльку, поворачивает черную рукоятку электроплиты.
Надо поесть.
На самом деле она не голодна.
Под вечер вваливается Большая, навеселе и с упаковкой бутылок пива в руке. Ставит свою ношу прямо на пол и роется в ящиках. Находит открывашку. Маленькая сжимает кулаки.
– А твоя работа?
– Что моя работа?
– Ты же должна спасать людей, нельзя перед этим пить!
Большая откупоривает бутылку и насмешливо смотрит на сестру, прежде чем вызывающе отхлебнуть.
– Ты же должна спасать людей, нельзя перед этим пить! – повторяет она с издевкой.
– Я не шучу. Это нехорошо.
– Это нехорошо.
– Перестань…
– Перестань…
– Перестань, я тебе сказала!
– Перестань, я тебе сказала!
Как только Большая ушла на своих заплетающихся ногах, она выносит пустые бутылки в контейнер для стекла.
Вернувшись в свою каморку, скрещивает пальцы, чтобы этой ночью никто не позвонил в «Скорую помощь».
Через неделю их наконец нашли. Людей было много, все в темно-синей форме и высоких ботинках с серебристыми пряжками. Их вывели через заднюю дверь дома; Маленькая едва успела схватить своего кролика.
В полицейской машине пахло антисептиком, из портативного радио звучала бодрая музыка; их пристегнули ремнями. Большая плохо себе вела, визжала, будто ее режут, но Маленькая была спокойна: она ничего не понимала.
