Грас | страница 84
, но ничего не происходило; эта история, рассказанная Тома, оставалась чуждой моей собственной истории, их невозможно было связать, наложить образы друг на друга. Я знаю, Кора, что такое Великая Любовь. Но мне не удавалось понять, как сорокалетний мужчина мог втюриться в двадцатилетнюю девицу, тем более что сам я предпочитаю – тебе ли не знать – более зрелых женщин. Я смотрел мысленным взором на картину Вермеера «Девушка с жемчужной сережкой», пытался представить вместо тюрбана рыжие волосы, но видел только Лиз – Твои волосы… Зачем ты сделала это со своими волосами? В одном мы с Тома были согласны: он оставил кукольно-белокурого ребенка, а обнаружил вместо него создание с огненной шевелюрой. Я бы предпочел, чтобы она оставалась блондинкой, хотя они для меня слишком двуличны и напоминают женщин моей семьи – кажущаяся мягкость, чтобы отвлечь от трепки, которую они собираются задать. Пока я думал об этом, передо мной с исключительной четкостью предстало лицо Клер. Моя первая и последняя блондинка… Я вдруг осознал, до какой степени эта короткая встреча меня взволновала. Пока ты была жива, Кора, я никогда тебе не изменял. После твоей смерти я никогда не предавал память о тебе – несколько приключений на одну ночь, этиловые вернисажи, агрессивные брюнетки, перепихон, забывавшийся с рассветом. «Заново устроить свою жизнь» казалось мне немыслимым; большую часть времени я был бесполым существом, мое тело, эта практичная, функциональная оболочка не имела иной цели, кроме как делать то, что необходимо сделать, говорить то, что необходимо говорить. Я уже считал, что вышел в сердечную отставку… Но сегодня вечером – да, я думал о Клер, быть может потому, что, будучи до такой степени непохожей на тебя, она исключала всякое сравнение.
Чтобы отогнать ее лицо, я потушил сигарету об асфальт и вернулся в кафе. Мне показалось, я прервал их беседу. Отец выпрямился на стуле, словно внутри него вдруг напряглась пружина. Я сел. Лиз и Тома отпили по глотку вина, одновременно, почти как в зеркале.
– Ты и впрямь мудак.
– Да, знаю.
Я в свой черед отхлебнул немного шардоне, чтобы отбить вкус пепла, застрявший в груди.
– О чем говорили?
– Ни о чем. Я рассказывала папе, что творится в доме.
– Папе, – усмехнулся я. Тома опустил глаза, снова превратился в старика, после того как оживился, говоря об этой девице, став на короткое время ближе к смутному представлению, которое я о нем составил, – сила, достаток, успех. – И что же,
Книги, похожие на Грас