, — подчеркнул он, с иронией проницательно глядя на Шестова, — чтобы
каждый понял свою выгоду.
— Выгоду России, — строго сказал Шестов и властно посмотрел на присутствующих, будто хотел напомнить, что он единственный здесь представитель правительства и он один имеет право лезть к ним в душу как государственное лицо.
Тут же последовал ответ:
— Разумеется. Кстати, кто читал газеты?
— Принесите их, — сказала Белла прислуге.
Газеты стали передавать по кругу, пробегая глазами заголовки и тщательно изучая только сведения о бирже; гости нетерпеливо мяли страницы и бросали на пол, а служанка собирала скомканную бумагу позолоченной лопаткой на позолоченный поднос с гербом графов Печерских.
— Ничего особенного. Еще одна столетняя война, — сказал Макс. Он томно и страстно посмотрел на Беллу. — Как чудесно пахнут эти розы...
— Это ваши, — с улыбкой ответила она, указывая на распускающиеся цветы в маленькой серебряной корзине тонкой работы.
Шестов сказал:
— Относительно пушек я не разделяю вашего мнения, друг мой... — он сделал паузу, притворившись, что позабыл имя, — э... Соломон Соломонович.
Сливкер почувствовал намек, но только пожал плечами, мол: «Да называй меня хоть свиньей, если тебе так угодно, главное, делай, что тебе говорят».
Он добродушно поправил его:
— Аркадьевич, друг мой, Аркадьевич, впрочем, это не имеет никакого значения... Итак, о чем вы говорили?..
— О ваших пушках. Вы не думаете, что они пригодятся для иных целей? Мне кажется, можно неплохо подзаработать, сдав их на металлолом... Я, конечно, точно не знаю, но, по-моему, сейчас повсюду дефицит металлолома...
Сливкер вздохнул. Он долго выбирал спаржу, поэтому ответил не сразу:
— Вы хотите поговорить об этом с вашим отцом?
— Боже мой... это совершенно ни к чему не обязывает... Разумеется, он не станет покупать кота в мешке...
— Но он не единственный член комиссии...
— Ну, остальных можно убедить.
— Взятками, — сказал Кароль. Он предпочитал называть вещи своими именами.
— Увы!..
— Несчастная страна, — сказал Сливкер, который добился, чего хотел, и уже мог позволить себе польстить Шестову.
— Поскольку это высокопатриотическое дело, в этом только полбеды, но если бы вы знали... Однако я не могу выдавать секретов богов, — ответил Шестов.
Кароль сказал:
— Я знаю дело понаваристее ваших испанских пушек. Конфискованный у австрийской компании в начале войны завод, вполне пригодный для дальнейшего использования. Я слышал о нем из надежного источника. Нужно купить пакет акций, сегодня они стоят пять рублей, через два месяца будут стоить пятьсот. Честно говоря, я не понимаю, почему мы не занимаемся безопасными делами.
