Здесь каждое место мое, ведь я сидела на каждом кресле, прислонялась головой к каждому окну, опускала вниз каждый подлокотник, ни в одном поезде не осталось места, к которому я ни прикоснулась бы, это часть моей работы, я проводница и прикасаюсь к тем частям поезда, которые для этого предназначены.
Вот кто-то разлегся на сиденьях, он застелил газетами оба сиденья, снял обувь, сладковатый запах выдает его, соседние ряды остались незанятыми, он накрыл голову то ли платком, то ли шарфом, забыв, что я подойду к нему. Он ловко разместился на сиденьях, пустота между креслами ему не мешает, он положил голову на свернутую куртку, задранные вверх подлокотники подпирают спину, так спать неудобно, но ему все равно, ему нужно немного отдохнуть и выспаться, спать он может только в поезде, и поэтому он здесь. Его усталость передается мне, у меня сразу же слипаются глаза, мне нужно их потереть, осторожно, чтобы не размазать подводку, которая придает моему взгляду решительность или даже строгость, которая совсем не подходит к моему имени, строгость мне, собственно говоря, не нужна, нужна она мне, только когда кто-то по ошибке оказался в первом классе и не готов вступить в клуб, пусть даже речь идет о самой простой поездке, самой короткой, о каждодневной поездке на работу, о поездке длиной в одну или две станции, о которой и упоминать не стоит, которую и поездкой-то, по-моему, назвать нельзя, но я закрываю на это глаза, раз уж вы хотите быть здесь.
Но этот развалившийся здесь тип не хочет ничего и уж точно не хочет быть с нами, он хочет спать, его сонливость парализует меня, ему все равно, где находиться, он мог бы валяться на полу в каком-нибудь сарае, так же свернувшись калачиком, он мог бы даже лежать под мостом или в кровати у какой-нибудь женщины, он мог бы лежать рядом со мной, ему было бы все равно, ему не нужен билет, он не из тех, кто путешествует первым классом.
Я встаю рядом с ним, добрый день, вы ведь еще во Фрайбурге вошли, ваш билет, пожалуйста, он даже не шевелится, он мог бы оказаться трупом, и сильнее, чем намеревалась, я пинаю его по ноге, которая немного выдается за кресло, потому что из-за толчка поезда я приблизилась совсем вплотную к нему. Он отдергивает ногу, но я не сдаюсь, я с силой давлю коленкой на его ногу, он быстро снимает с лица платок и удивленно глядит на меня.
Сегодня меня зовут Саломея Зантрак, выговариваю я четко, я ваша проводница, могу я увидеть ваш билет.
