ят и покрыт черными шрамами. Рядом с машиной Мельник увидел Анну, актера, которого угадывали в Первой части, и еще двоих: полную женщина неопределенного возраста и молодого парня. Вокруг суетилась съемочная группа. Мельник нашел глазами Иринку и улыбнулся ей. По ее губам скользнула тень ответной улыбки.
— Что вы можете сказать об этой машине, Вячеслав? — спросила Анна, и Мельник сосредоточился на грузовике.
Он сразу понял, что молодой человек — водитель. Не хозяин, а именно водитель. Мелькнуло увесистое, уверенное имя Фред. Так водитель звал свою машину. Следом потянулось что-то темное и неясное. Мельник поднял глаза и увидел силуэт на пассажирском сиденье, но не успел понять, к чему это видение: все исчезло. Машину заволокло плотным туманом, в котором ничего не получалось разглядеть. Мельник силился прорваться сквозь густую пелену, и напряжение отнимало у него остатки тепла, подаренного жарким июльским солнцем. Мельник понял, что балансирует на краю, и отступил. Насти на съемочной площадке не было, и он лихорадочно искал голову, в которую можно было бы залезть. Мельник тронул мысли ближайшего оператора, но и там была та же молочная муть, в которой проскакивали не имеющие отношения к грузовику образы домашнего борща и загорелой худенькой девчонки с желтой, как у одуванчика, головой.
— Вячеслав? — спросила Анна.
Мельник взглянул на нее, и она отшатнулась, будто спасаясь от удара в лицо. Ее голову наполнял тот же туман.
— Вячеслав, вы скажете нам сегодня хоть что-нибудь?
— Да, сейчас, — ответил он и поднес к лицу онемевшие от холода ладони.
За его спиной Анна отступила к съемочной группе. Согревая ладони дыханием, Мельник видел, что она пьет воду и обмахивается веером. Время уходило, и он решил попробовать узнать что-нибудь от женщины, стоящей рядом с водителем. Еще не коснувшись ее, он понял, что она приходится тому матерью. Она была закрыта меньше остальных, наверное, потому, что меньше других думала о грузовике. Стоя под палящим солнцем на раскаленной дороге, глядя на стройных молоденьких ассистенток, на ухоженную, дорого одетую Анну, мать водителя вспоминала, что тоже была когда-то хороша собой. Она представляла себя счастливой молодой женщиной с густыми каштановыми волосами, одетой в красивое зеленое платье. За руку она держала сына, которому тогда было года четыре. Мальчик смотрел на маму счастливыми веселыми глазами и совсем не походил на мрачного, замкнутого в себе человека, в которого вырос.
