Бардин прекратил стачивать деталь, зажатую в тисках, отбросил напильник и демонстративно вытер руки, демонстративно показывая свое полное внимание к рассказчику.
Егоркин удовлетворенно кивнул и начал издалека, медленно, будто высматривая что-то в минувшем.
– Вот, именно! В те времена часто ходили мы на боевую в Средиземку. Часто и надолго! Изъездили да излазали ее вдоль да поперек! Да, это точно был морской пуп земли – кого только там не встречали – американцы, это само-собой, в первых рядах. Затем – бывшие владыки морей, англичане.
И местные хозяева – итальянцы, греки, турки и другая мелочь. Это – военные флоты, а уж торгашей – тех и вообще сотни флагов!
Разномастные суда под разными флагами снуют туда-сюда, прямо как голодные бездельники в городе, в час пик! И, вообще – всякой твари по паре. Мы тихо делали свою работу – искали супостаткие подлодки, «осетрин» да «лосей». Как обычно, участвовали в боевом слежении за авианосцами, стояли на боевом дежурстве по ПВО и ПЛО в точках якорных стоянок.
Было ленивое, курортное лето. Над морем цвета ультрамарина чаще всего господствовал унылый штиль. Воздух у горизонта дрожал маревом, как газовая вуаль, остро пахло йодом и водорослями. Даже дельфинам было лениво рыбу погонять!
От жары выцвело даже голубое небо и стало каким-то белесым, как линялый ситец. Солнце прокалило палубу до сковород очного жара, ступни ног припекало даже через подошвы дырчатых «тропичек» и ткань носков. В кубриках и каютах тоже жарко и душно. Наши полудохлые дистрофические кондиционеры, паразитические пожирая энергию дизель-генераторов, никак не справлялись с дыханием пустынь и влажностью южного моря. Хуже того, от надрыва они сами начинали иногда работать на обогрев. В такую погоду даже рыба не клевала, прячась где-то в ясных синих маняще-прохладных глубинах.
Экипаж скучал, чего нельзя было допускать, и командование пыталось разнообразить нашу жизнь – в основном тренировками да тревогами. У старпома не то, чтобы воображения не хватало, но вот особый менталитет… Но не только, и не всегда! И тогда придумывали мы сами маленькие праздники, ибо в этот период всяких госпраздников и тому подобное в календаре не наблюдалось.
Но было и некоторое оживление – тогда как раз проходил чемпионат мира по футболу, и мы дружно болели за наших, слушая радио, выведенное по «громкой» на верхнюю палубу.
А орали мы так, что чайки замертво падали в море за кабельтов вокруг, а стволы пушек задирались в обмороке сами.
