– Послушай, мичман! – говорит он: – Давай-ка возьми, пожалуйста, пару орлов из своих бойцов, автоматы обязательно прихватите и на катере с этим самым Михаилом Ивановичем и его, блин, дамой, дуй прямо на в-о-о-н на тот остров, там их высадите на… какое-то время, а сами где – то посидите или погуляйте рядом.
Только катер с офицером сразу назад, сюда направьте, мало ли, и так я уж из-за этих… могу быть в полной… сам понимаешь, где! Эх, знаешь, мичман, как хочется этого проверялу послать к этой самой Бениной маме вместе с присными! – здесь офицер мечтательно прищурился, но вернулся к реальности: – Но ведь сразу накопает же чего-нибудь, гад толстозадый!
Затем он взглядом разведчика проницательно оглядел публику и продолжил: – А эти орлы из посольства соблазнительную дамочку-то специально взяли с собой, знали, видно, этого толстого кобеля!
Ну что же, нам-то все равно, действуем! Как нам прикажут, так мы так и сделаем. Минут через десять барказ уже лихо подошел к самому берегу. Я лично перенес кокетливую женщину на песчаный пляж, чтобы она не замочила своих туфель и легкого платья. Тем временем, ее кавалер так ухнул через планширь в воду, что будь здесь крокодилы, так их бы волной легко контузило. Вот тут по всей заводи пошли какие-то странные круги, которым я тогда сдуру особого значения не придал.
Катерок с нашим офицером лихо отвалил, и заспешил к месту пикника. А «колобок» игриво обнял свою «тетку» и полез вверх на островок. Мы – за ним, По откосу мои бойцы их, конечно же, обогнали и первыми поднялись на гребень. Да только островок это был не вовсе островок, а полуостров. Да и то, с натяжкой! Скорее, мыс!
За гребнем начиналась твердая земля, поросшая жесткой, высотой до… скажем, выше колена, короче, травой. А поперек этого перешейка стояла толпа африканских сопляков-оборванцев, человек десять – двенадцать, одетых, кто во что, но увешанных разномастным оружием – чисто музей стрелкового вооружения за последние сто лет.
«Манкутовцы!» – кто-то испуганно ахнул у меня за спиной. Я мысленно с ним согласился – правительственные войска просто не могли так выглядеть!
Один из них, гигант, блин, – ростом метра полтора в прыжке, подошел ко мне, прерывисто дыша на уровне моего пупка, с разукрашенным, на негритянский манер, китайским автоматом на перевес.
Я развернулся к нему и расправил грудь, как положено советскому моряку, прикрывая собой подчиненных и «гражданское население». Он грозно обратился ко мне, на португальском. Это он так думал, что на португальском! Но я знал этот язык еще хуже него, то есть вообще не имел о нем понятия. Но занюханный мурлокотам, стоявший передо мной, решил, что я презрительно отмалчиваюсь в ответ на его «грозные вопросы».
