Мичман Егоркин – на берегу – в гостях! | страница 33
Излагаем дальше от третьего лица, дабы не путаться. И дело было так: – Напросился с ними один старшина-срочник, из боевой части пять. У него в Самарканде жил родной дядя и целый взвод двоюродных сестер и братьев, и даже – племянников.
Прикинули «за» и «против» – а почему бы и нет, собственно? Вполне сойдет, в случае чего, за переводчика и гида-проводника. Ни капитан-лейтенант Нориков, ни даже вездесущий Палыч в тех краях не были, всем было интересно, но как разрешать возникающие в будущем вопросы – особых мыслей не было…
– Смотри, аксакал, ежели чего отколешь, то я тебе, о, потомок уважаемого Улугбека, точно башку откушу самыми тупыми, примерно – как голова нашего продовольственника, кусачками! – заключил Палыч, и подсунул старшине свой кулак с голову пионера, а каждый палец – как железнодорожный костыль, такой же толстый и твердый.
– Понял?
– Да как тут не понять, товарищ старший мичман! Опять обижаете? – старшина сделал обиженную гримасу.
В управлении ПТК настращали Норикова до безобразия, всякой ответственностью за безответственность, дали расписаться за знание разных статей Уголовного кодекса, в куче директив и приказов.
Дали всякие напутствия, а так же еще одного старшину и ворох разных бумаг и проездных документов, которые должны пригодиться в командировочной жизни.
Отправились в Мурмаши, в аэропорт. Нас там уже ждали, и к вечеру следующего дня, меняя самолеты и рейсы, охрипнув от ругани с транспортными комендатурами, североморцы прибыли в Самаркандский областной военкомат.
Встретил их замученный высокий майор со впалыми щеками, явно восточной внешности. Он был с ранней сединой в смоляной шевелюре и красно-розовым шрамом на голове (совсем недалеко шла остервенелая афганская война). Видимо, замученный суетой призывного периода, он определил группу в гостиницу, дал какие-то талоны на питание в военкоматовскую столовую от «Военторга», удостоверения, пропуска на сборный пункт, и отпустил в восвояси.
Призываемая команда из сорока человек, сказал он, будет только послезавтра, сейчас будущих бойцов собирают по городкам и кишлакам. Вот с послезавтрашнего утра тогда мы должны работать с документами и готовиться к обратной дороге, где-то через два дня, обратно – самолетом от Ташкента, поездом – от Москвы. Билеты уже заказаны, но местный Иблис их раздерет, когда они будут! Как говорят знатоки – Иблис это местный чёрт, а не то, что вы сейчас подумали, развратники!
На прощание, оглядев Норикова и Палыча, майор почему-то напомнил: