— Господи! О чем ты говоришь? Это же под силу целой фабрике, а не тебе вместе с твоей швеей, пусть и первоклассной! — Алина даже прекратила массаж.
— Работай, работай! — задергал головой Ефремов. — Со временем, а это будет в недалеком будущем, я думаю открыть фирму, которая будет производить под моим именем и по моим моделям и фасонам отличную одежду, а цены на нее будут где-то посредине между стоимостью массовой одежды и заказной.
— А деньги где ты думаешь взять, чтобы открыть свое дело? — Алина перешла уже на массаж шеи, сильными движениями своих пальцев снимая накопившиеся там за день напряжение и усталость.
— М-м-м-м… Как хорошо! — блаженно проговорил Ефремов, вытягиваясь под ловкими ладонями Алины. — Не забывай, что у нас уже давно на дворе перестройка. И как говорит наш генсек, можно все, что не запрещено. Так вот, мой дядюшка, небезызвестный тебе Георгий Валентинович, знаком лично с семейством Стерлиговых.
— Ну и что? Они же не миллионеры, чтобы дать деньги для твоей фирмы, — фыркнула Алина, а затем, похлопав ладонями по голой спине Вадика, скомандовала:
— Ладно, мечтатель, а теперь перевернись и ляг лицом к окну, а то я не достаю до левой стороны как следует.
Вадик выполнил просьбу Алины и, устраиваясь поудобнее на кровати, проговорил:
— Братья Стерлиговы, к твоему сведению, действительно настоящие миллионеры. Ты по телевизору каждый день видишь такую чудную собачью морду в рекламе их банка.
— Это «Алиса», что ли? — изумилась девушка.
— Точно, «Алиса» мне и даст денежки, чтобы сначала открыть салон «Вади» на Скатерном, а потом уже и о фабрике подумаем, — сказал Ефремов, покрякивая от массажа.
— Вадик! А отдавать эти деньги когда? — испуганным голосом спросила Алина.
— Заработаем — отдадим. Они не спешат, так как Громадский сумел их убедить, что «Вади» — выгодное вложение капитала, — успокоил ее Ефремов.
— Могу представить, что наговорил им этот гусар! — и Алина презрительно скривила губы. При этом пальцы ее больно впились в плечо Вадика.
— Ну-ну, полегче! — дернулся он. — С чего это вдруг такое пренебрежение к моему дядюшке? Насколько я могу судить о ваших взаимоотношениях, мадемуазель, то вы не так к нему равнодушны, как пытаетесь сейчас изобразить.
— С чего это ты взял? — Алина, не останавливаясь, мяла левое плечо Вадика, глядя при этом в его лицо.
— Я, во-первых, помню вечер вашего знакомства, — начал Ефремов…
— Интересно, — перебила его Алина. — Ты что, стал летописцем моей жизни?
