Булгаковский роман устроен принципиально иначе. Его фабульная основа представляет собой не то волшебную романтическую сказку, не то миф, по мере разворачивания которого осуществляется взаимодействие земной жизни людей с существами из иного мира. Каждый поворот этого сказочного нарратива повреждает «ткань» обычной жизни людей, оставляя в ней следы необъяснимых разумом событий, разбираться в которых по долгу службы обязаны органы правопорядка.
В обычном детективе представители органов следствия являются важнейшими персонажами повествования. Они, эти персонажи, тоже введены автором в роман «Мастер и Маргарита», они ведут следствие, их задачу автор сформулировал так: «Теперь следствию по этому странному делу, отдающему совершенно явственной чертовщиной, да еще с примесью каких-то гипнотических фокусов и совершенно отчетливой уголовщины, надлежало все разносторонние и путаные события, происшедшие в разных местах Москвы, слепить в единый ком» (ММ-2. С. 768). В глаголе «слепить» ощущается, как и голосе Коровьева, какая-то фальшь, как будто на него падает тень уголовного жаргонного словечка «лепить», что значит обманывать. Итак, «слепить в единый ком» разнообразные детали и факты, чтобы выстроился стройный непротиворечивый рассказ, – так автор определяет задачу следствия. Однако наш автор вынужден констатировать, что восстановить все причинно-следственные связи следствию не удалось.
В «Эпилоге» автор провокационно столкнет разные мнения о происшедших событиях и разные трактовки случившегося: «Наиболее развитые и культурные люди в этих рассказах о нечистой силе, навестившей столицу, разумеется, никакого участия не принимали… Культурные люди стали на точку зрения следствия – работала шайка гипнотизеров и чревовещателей, великолепно владеющая своим искусством» (ММ-2. С. 804).
Читателю предложена альтернатива: или он с теми невежественными, темными и даже полупьяными гражданами, которым в черных котах мерещится нечистая сила, или он вместе с культурными людьми, объединившись со следствием, «слепившем» свое объяснение необъяснимых фактов, готов, как о чем-то несущественном, забыть о куда-то исчезнувших людях: о мастере и его подруге. Следствие не смогло ответить на вопрос о «побуждении, заставившем шайку похитить душевнобольного, именующего себя мастером, из психиатрической клиники» (ММ-2. С. 807).
Итак, к чести читателя, он со следствием не хочет объединяться. Любопытно, что читатель, именно самый культурный и образованный, готов верить в говорящих черных котов, в путешествие из Москвы в Ялту за три секунды, в полет Маргариты на щетке, в великий бал сатаны, в готический особняк под музыку Шуберта и цветущие вишни на том свете, но версия о гипнотизерах читателя не убеждает.
