— Учитель жизни, ей-Богу! — не удержался Покатаев. — Вы нож-то нашли, которым убили?
— Я ничего не искал. Только мастерскую запер. Искать будут профессионалы.
— Так будут искать человека с ножом?
— Зачем? Конечно, убийца мог принести свой нож, но и в мастерской этого добра предостаточно. В кувшине целый сноп ножей и мастихинов, только выбирай. Инструментарий! — вспомнил Николай кузнецовское словечко.
— Наверное, убийца был очень сильный? — предположила Настя.
— Не обязательно, если нож достаточно острый. Удар всего один, но в нужное место. Мгновенная смерть. И почти нет крови.
— Значит, знали куда бить? — удивилась Настя.
— Наверное. Хотя, могли и случайно попасть, так тоже бывает, и довольно часто.
— Но за что?
— Я сам ума не приложу. Какая-то бессмыслица. А мотив должен быть.
— Мотив! Это ясно, как день! — воскликнул Покатаев. — Ведь Кузя — богатый человек. Был… Я как-то уговаривал его составить завещание — сейчас это, слава Богу, входит в обычай. Куда там! Не захотел возиться. Теперь все Егорке. Тебе, балбесу, — Покатаев подмигнул Егору, и оглянувшись по сторонам, заговорил тише. — А Инне — что? Да шиш. А ведь сколько лет она с ним…
— Может, как гражданский брак… — предположил Самоваров.
— Ой, да какой там брак, — махнул рукой Покатаев. — У новопреставленного браков этих…
— Как вы можете! — возмутился Валерик. — В такую минуту…
— Да, минута скверная. Хорош уик-энд. Девочка моя, я дурак был, что не уехал вчера с тобой. Под дождем, накрывшись пленкой. Ах, какой дурак!
Он обнял Оксану, та ничего не ответила, только чуть отстранила уже сделанное, уже с макияжем лицо. Сейчас она была тихая и серьезная. Другая.
Скрипнула дверь над лестницей. Все невольно вздрогнули. Наверху стояла Инна в шали. Она напоминала сегодня привидение — внезапно появлялась, внезапно исчезала, молчала и смотрела укоризненно и чуждо.
— Николаша, — тихо, одними губами, позвала она. — Поднимитесь ко мне, пожалуйста.
Она не плакала.
— Николаша, что же теперь будет?
Инна уселась на кровати с ногами, обняв пеструю подушку. Видно было, что это привычная и любимая поза. Достала сигареты, и Николай невольно отодвинулся к окну — он не любил табачного дыма. И не очень ловко было, что Инна, кажется, выбрала его в наперсники, хочет излить чувства. Излияния женщин слушать неловко. Инна наверняка об этом не задумывалась Она глубоко затянулась, откинула волосы и выпустила дым к потолку, изящно сложив губы трубочкой. Она снова, после недолгого утреннего замешательства, стала изящной.
