бросить, чтобы прицепиться к потертой кривляке в черных лохмотьях! Эх, Семенов…
Оксана любила себя так, как редко любят, как саму ее никто еще не любил, и не понимала, как банкир мог предпочесть ей другую. Или почему в прошлогоднем конкурсе она стала лишь вице-мисс. А влюбилась она в себя внезапно, распахнув как-то зеркальную дверцу большого семейного шифоньера. Много она перед этим зеркалом торчала, а тут просто обмерла. В журналах (у матери были кипы журналов) жизнь всегда такая невероятно прекрасная, женщины такие небывалые, но Оксана вдруг осознала, что она ничуть их не хуже. Она и принялась лихорадочно переодеваться, заворачиваться в какие-то мамины тряпки и долго стояла, прижимая к груди охапку споротых с пальто, старых облезлых мехов. Все было чудно. Она взяла маленькое зеркальце и попыталась поймать отражение со спины. И там все было так же чудно! Наконец, осталась в одних трусиках (такие фото тоже были в журналах) — так похуже. Ничего, успокоила себя Оксана, нарастет. Время еще было. Четырнадцать лет не возраст.
В пятнадцать она решилась выбрить на лобке полосочку — и это было высмотрено в журналах. Она не могла уже ни дня прожить без рокового отражения в роковом шифоньере. Те же тряпки, те же воротники с проплешинами, но будущее сделалось уже ясно и неотвратимо.
В шестнадцать она участвовала в первом своем конкурсе. Ее заметили, хотя не было еще ни походки, ни манер, ни прически. Все это она быстренько получила, причем почти бесплатно — всего-навсего нужно было переспать с режиссером и с хореографом (парикмахер оказался голубым, ему пришлось-таки заплатить). Ее веселая, моложавая, современная мама еще в шестом классе положила в портфель дочери презервативы и периодически меняла пакетики — по истечении срока годности, вероятно. Понадобились они только в седьмом, хотя смешно теперь вспоминать, до чего глупо возиться с мальчишками. После первого конкурса мальчишек у нее больше не было, только нужные люди. Она вовремя, то есть ребенком прочитала нужные книжки, потом просмотрела нужные фильмы и знала о сексе все, к тому же была по-детски старательна. Все случалось цивилизованно. Ни разу в жизни она не занималась любовью без презерватива, а СПИДа и беременности боялась одинаково суеверно и безотчетно. Так раньше в деревнях боялись сглаза.
Покатаев был третьим ее спонсором. Оксана побаивалась криминала, а Покатаев был чистый, потому она выбрала его. Зато его прижимистость и финансовые затруднения начинали понемногу тормозить карьеру. Ей надо в Москву, в Москву! Показаться в хороших агентствах, попасть к хорошим фотографам. Но все это — деньги, деньги.
