10. Шляпа девушки Оксаны Мельниковой
К полудню пляж раскалился. Только металлически-синие стрекозы метались над водой, все остальное было неподвижно. Неподвижно лежали и загорающие — Егор, Валька и вновь прибывший друг детства Кузнецова Анатолий Павлович Покатаев.
— Жарища, — простонал Покатаев из-под брезентовой кепки мальчукового стиля, которой он прикрыл лицо.
— Гроза будет, — откликнулась Валька. Она была ярко-розовая на голубом полотенце. Загар к ней не приставал, она только нагревалась, краснела и страдала от духоты.
— Валерия, ступай в тень, сгоришь! — посоветовал Покатаев.
— Еще пять минут. Самой уже тошно.
— Дядь Толя, — заканючил Егор имевшимся у него специально для друзей отца детски-капризным голоском, — дайте лодку покататься…
— Лежи уж. Опять что-нибудь сломаешь.
Покатаев перевернулся на живот; спина его радужно лоснилась нездешним загаром.
— Ага! Егорка, умри! Инна твоя, кажется, банкира подцепила! — сообщил он.
Егор открыл глаза и скосил их в сторону Дома. В высокой траве там темнела макушка Инны рядом с синей кепкой Семенова.
— Я еще на крыльце заметила, как он только приехал, — охотно подключилась к теме Валька. — Так на нее и выпучился.
— А она? — деланным голосом спросил Егор.
— Чего ей? Все про Игорь Сергеевича бубнит, как глухарь.
— Нет, Егор, тебе пока не светит. Вот стань великим и средних лет, тогда поглядим! — поддел Покатаев.
Егор снова закрыл глаза, но не мог удержаться, чтобы не посматривать время от времени на видневшуюся в траве темноволосую головку.
— Егорка, не тужи, не будь такой лапшой! Бери штурмом, она отнюдь не монашка. У тебя ж юность, белые штаны, одеколон “Жилетт”! — веселился Покатаев.
Валька возмутилась насмешками, потому что любила справедливость:
— Чего вы к парню пристали? А вот эта в белой шляпе кто?
— Моя девушка Оксана Мельникова.
— Если ваша, почему ж она возле банкировых удочек сидит? Поскакала к нему вприпрыжку. Гляжу — вот и парочка под ивками. Только он недолго ворковал, побежал на горку. Думаю, естественное дело, в туалет, а он к Инне нашей преподобной. Вам не обидно, Анатолий Павлович, что ваша девушка не с вами тут, а чьи-то удочки караулит?
— Не обидно, Валерия, потому что Семенов — уважаемый человек и много богаче меня. Вы ведь, бабы, все такие. Что, ты сама-то на банкира роток не разинула?
— Не разинула. Такие мне не нравятся. Сильно нежный. Ручки маленькие, гладкие, как у дитёнка, а сам уже с плешкой.
— Игорь-то разве молодой?
