Я оказалась возле мужа ещё до того, как за Эвилэем закрылась дверь. Припала к его губам и попыталась влить в него немного силы. Но Трэйтон не брал её, лежал совершенно недвижимый и холодный, но рукой я чувствовала, что сердце ещё бьётся. Боги, что же делать? Как заставить его принять энергию? Ведь я не смогу слиться с ним вот таким, бессознательным!
- Да очнись же ты! - прокричала в посиневшие губы - Сколько можно из-за меня умирать?
В отчаянии стукнула кулаками по груди любимого и снова припала к его губам. Ничего! По щекам текли слёзы, у меня не получается! Прижалась лбом к его лбу и прошептала "Прости".
И энергия медленно потекла от меня к нему. Сначала даже не поверила, решила, что выдаю желаемое за действительное. Но Трэйтон пошевелился и едва слышно застонал.
Я снова припала к его губам, но муж плотно их сжал, не давая вливать в него силу.
А когда, отстранившись, посмотрела на него. С трудом прошептал:
- Не меня питаешь - личину.
- Помоги мне, пожалуйста. Объясни, что я должна делать?
- Ляг рядом, близко.
Я легла и обняла любимого.
- И что теперь? Как нам слиться.
- Нужно открыться... захотеть... - Трэйтон закашлялся и захрипел.
Я прижалась ещё крепче и постаралась сосредоточиться на мысли об энергетическом соединении, ведь ауры наши и так сплелись. И, вдруг, как будто нырнула в сознание Трэйтона! Я чувствовала его вялые мысли как свои собственные и уловила среди них главную. Как заставить работать пустые, схлопнувшиеся накопители. Мысленно потянулась к груди мужа и осторожно попробовала отдать ему часть энергии. В его груди копошилось что-то маленькое, чёрное и напуганное. Я чувствовала этот страх, не так отчётливо как мысли и чувства Трэйтона, но чувствовала. В голове прозвучал ответ на мой молчаливый вопрос: "Личина. Не тревожь. Открывай с другой стороны." Если бы я ещё знала, как и что "открывать"? Мысли Грэйна начали путаться, а чёрный комочек личины задёргался как от боли. И я рванула эфемерные органы для энергии, выплёскивая в них половину всей энергии, какую чувствовала в себе. Трэйтон выгнулся и закричал. Не мысленно, а по-настоящему. Ему было больно и я чувствовала эту боль, забирая часть её себе. Потом Трэйтон затих, тяжело дыша и скрипя зубами.
- Не быть тебе лекарем. - прохрипел отдышавшись - Ты только добить можешь. И то не без мучений.
И после этих слов сам крепко обнял и потянулся к моим губам.
Это было волшебно! Чувствовать сразу за нас обоих. Мы действительно слились воедино и уже неважно было, где, чьи чувства и мысли. Они были общими. И это было так естественно. Как будто в каждом из нас только половина одной души, одного разума.
