— Бр, — пробормотал он невнятно и подтолкнул Силимэри пальцем к ладони.
Он поднял ее высоко над головами воинов и недоверчиво посмотрел ей в глаза.
— Прикажите ему поставить ее на землю, — крикнул Уилбер, нахмурив брови, — немедленно!
Все резко засуетились, но ни Силимэри, ни великан Барни на них не обращали внимания. Силимэри коснулась его, погладив по щеке. Он закатил глаза и замурлыкал как котенок.
— Как твой зуб? Не болит?
— Бр-бр, Си-бр-ли-бр…
— Т-ссс. Ты узнал меня даже в этом маскарадном костюме? — спросила Силимэри, не прекращая его гладить по щеке.
— Бр, — ответил великан и хотел что-то еще сказать, но Силимэри коснулась рукой его губ, запрещая говорить.
— Никто не должен знать, кто я, — прошептала она, убедительно глядя ему в глаза. — Если ты все понял, кивни и верни меня на место.
Тирно грозно кричал на непонятном языке, требуя от великана отпустить эльфийку.
— Бр, — кивнул Барни и плавно опустил Силимэри на землю.
— Хороший великан, — она погладила его по указательному пальцу и мысленно попросила уйти, сосредоточившись на древнем заклинании, которое ей никогда не нравилось.
Тирно все еще надрывал горло, а великан послушно развернулся и потопал прочь.
— Мы просим прощения, — заговорил Мапар, — надеюсь, Барни не слишком крепко вас сжимал в своих костлявых лапах?
— Не беспокойтесь: Барни не сделал мне больно.
Эльфы успокоились, а Уилбер гордо поднял подбородок:
— Великан не устоял перед эльфийскими чарами! — сделал он вывод.
Все засмеялись: и эльфы, и гоблины.
***
Вскоре Тирно с Мапаром повели пятерых эльфов в конференц-палату. Силимэри держалась ближе к Ностие. Эта блондинка с цветком в волосах, раскрыв рот, любовалась роскошными перилами и гладкими стенами на лестничной площадке, а когда они вышли в длинный коридор с высоченными потолками и хрустальными люстрами, она будто потеряла дар речи от восторга. Уилбер, Арквено и Питьюон тоже блуждали глазами и по люстрам, дорогим ламбрекенам и живописи в золотых рамах, а Силимэри роскошь ничуть не удивляла, но ей приятно было наблюдать, какое впечатление она производит на эльфов-воинов.
Тирно постучал в белую дверь и, не дожидаясь ответа, распахнул ее перед эльфами, приглашая войти:
— Проходите, — перевел Мапар, — ждут только вас.
Посредине уютного квадратного зала с двумя окнами с видом на зеленую лужайку стоял круглый белый лакированный стол с букетами нежных лиловых цветов. Развалившись в кресле, сидел глава клана гоблинов южного полуострова Орошайо — Екайлиброч II, всемогущий шаман в третьем поколении. Спиной к окнам сидели пятеро восточных воинов. Их лица невозможно было рассмотреть с ходу, но по фигурам сразу стало очевидным, что все они сильные и крепкие горячие мужчины. Семь кресел пустовали: они предназначались эльфам, переводчику и Тирно — правой руке правителя.
