Я согласно кивнул и попытался успокоиться. Несмотря на корректное поведение моих собеседников, было ясно, что они, несомненно, захотят узнать от меня одну лишь правду.
Допрос начал Рене. В его руке появилась папка, видимо, с моим делом.
— Арес, прошло примерно полгода, как вы вышли из тюрьмы. Насколько нам известно, вас выпустили раньше за безупречное поведение.
В его тоне не было и намека на вопрос, но я тем не менее ответил:
— Вы абсолютно правы.
Тот перелистал бумаги и продолжил:
— Мы установили постоянное наблюдение за вами и узнали, что несколько недель спустя вы вступили в контакт с неким Мартином, возглавляющим контрреволюционную банду.
Я снова кивнул.
— Воспользовавшись полным доверием со стороны вышеуказанного лица, вы вошли в его группу и сделались, можно сказать, его правой рукой.
Я громко рассмеялся. Лейтенант внимательно посмотрел на меня.
— Вы что, не согласны с нами, Арес?
Я пожал плечами:
— Мартин не доверял никому.
— Ладно, — продолжал Рене, — скажем так: он доверял вам больше других и выделял вас среди остальных членов группы.
— Возможно, — сказал я.
— Через какое-то время после вашего вступления в эту организацию мы начали получать анонимную информацию, причем весьма ценную, о всех передвижениях группы.
— Ее посылал я.
— И подписывали?..
— «Мститель».
— Вы как-нибудь помечали свои послания?
— Красной точкой внутри буквы «М».
— Верно, — пробормотал лейтенант.
— Пока наши предположения подтверждаются, — сказал Рене, повернувшись к своему напарнику.
Тот неторопливо поднял голову, будто размышляя о чем-то. Затем подошел ко мне.
— Объясните нам, Арес, что вас побудило к этим действиям? Каковы ваши мотивы?
Я инстинктивно почувствовал, что конец нашей беседы еще далек. Спросив разрешения закурить, я раскурил сигару и с шумом выдохнул дым.
— Мотивы?.. Вам нужны мотивы? Я контрреволюционер? Нет! — Заметив недоверие на лице лейтенанта, добавил: — Разве этого недостаточно?
Рене с сомнением покачал головой.
— Скажете тоже, Арес! Если б все было так просто, как вы думаете! — воскликнул лейтенант. — Не вижу никакой необходимости доказывать вам, насколько для вас сейчас выгодны подобные высказывания. Все это красивые слова! Для нас вы ТОЖЕ контрреволюционер, пока не докажете обратного. Что вы на это скажете?
Конечно, он прав. Я вымученно улыбнулся. Среди мыслей, владевших мною, была одна, отличавшаяся от остальных своей необычайной ясностью. Эта мысль не покидала меня, когда я бесповоротно решил покончить с Мартином. Меня обуревала жажда мести, и я даже не задумывался над тем, что уничтожив его, могу уничтожить и себя самого. Так я ненавидел Мартина!
