Я потрогал синяк на лбу.
— Только не очень быстро, — попросил я. — У меня с утра голова не в порядке.
— Не больше, чем вчера, — заметила Эдель и холодно улыбнулась.
В «кадиллаке» Обри мы добрались до места за полчаса. Склад располагался в Ист-Сайде и вполне подходил для хранения трупов. Судя по запаху, кому-то уже приходила в голову такая мысль.
Посреди огромного помещения на пыльном цементном полу стояли мужчина и женщина. Другие мужчина и женщина сидели на старом ящике и наблюдали за ними. Мы направились туда, и звук наших шагов отозвался глухим эхом.
— «Офелия! О, нимфа…» — Мужчина запнулся и повернул голову к нам. — Кстати, о нимфах, — продолжил он как ни в чем не бывало. — Вот здесь жена моя, Эдель, мой сын и гость-пришелец. Зачем пришли вы?
— Привет, — натянуто сказал Обри. — Хочу представить тебе своего приятеля, Дэнни Бойда. Он большой поклонник твоего таланта и до смерти хочет познакомиться с тобой.
— До смерти? Тогда я не буду мешать вам умереть, Дэниел. У нас есть роль для призрака.
— Пригласите меня, как только вам понадобится исполнитель на роль бездарного актера, — сказал я, пожимая старику руку.
У Николаса Блэра было лицо стареющего идола. Длинные черные и все еще густые волосы падали ему на один глаз. Нос был длинный и прямой, подбородок раздвоенный и решительный. Лишь подойдя почти вплотную, можно было увидеть седые пряди, мешки под глазами и глубокие морщины — в гриме на сцене он наверняка выглядел моложе.
— Позвольте представить вас остальным, Дэниел, — проговорил он своим мощным, раскатистым голосом. — Познакомьтесь, вот человек без души, мой продюсер Вернон Клайд.
Клайд, сидевший на ящике, был лыс и, судя по выражению его лица, страдал от язвы желудка.
— Мое почтение, — пробормотал он и сделал вялый жест рукой в мою сторону.
— Рядом с ним моя мать, Лоис Ли, — продолжал Николас благосклонно.
— У Никки извращенное чувство юмора, — сказала Лоис Ли безразлично. — Он имеет в виду, что я играю его мать. Добро пожаловать в сумасшедший дом, мистер Бойд.
— Спасибо, — ответил я и присмотрелся к ней внимательно. Ей было около тридцати пяти, плюс-минус лет пять. Скорее плюс. Ее огромная грудь могла довести до умопомрачения. Парень, которого она захочет приласкать, рисковал умереть от нехватки воздуха. Но судя по дерзким глазам и пухлой нижней губе, Лоис вряд ли бы ему это позволила. Я имею в виду задохнуться.
— И последняя по счету, но не по важности, — продолжал Николас, — Чарити Адам.
