- Именно поэтому я не отпущу тебя, пока не согласишься. Ты хочешь меня, – он разворачивает меня, упираясь ладонями в стену по обе стороны от моей головы. – А я хочу тебя.
- Но только на двадцать четыре часа, – говорить удается с трудом, и я лихорадочно борюсь с неровным дыханием.
Он кивает и медленно приближается к моему рту. Он неуверен, колеблется; я вижу это в его глазах. Но затем он осмеливается куснуть мою нижнюю губу, осторожно, нашептывая, будто самому себе, ободряющие слова, прежде чем ворваться языком в мой рот, пока я не расслабляюсь и не принимаю его ласковое вторжение. Ничто не смогло бы удержать меня от стона, когда я расслабляюсь в его поцелуе и цепляюсь пальцами за его плечи. Это божественно, прямо как я и думала, но не способствует моему благоразумию. Как бы то ни было, я заталкиваю свои сомнения подальше и теряюсь в нем. Он боготворит меня, и мысль о двадцати четырех часах подобного почти заставляет меня разорвать поцелуй, чтобы заорать «да»! Но я не разрываю. Несмотря на наслаждение и растущее желание, концентрируюсь на единственном поцелуе, который когда-либо получу от Миллера Харта. И единственном, который буду вспоминать всю оставшуюся жизнь.
Он стонет, толкаясь в меня своим пахом. Его стояк вжимается в меня.
- Господи, ты божественна на вкус, Ливи. Скажи да, - шепчет мне в рот, покусывая губу. – Пожалуйста, скажи да.
Хочу воздержаться от ответа, чтобы насладиться этим уникальным поцелуем, но с каждой секундой, что он мучает мой рот, я увязаю все глубже.
- Я не могу, - выдыхаю, отворачивая в сторону лицо и разрывая контакт. – Я захочу большего. – Знаю, что захочу, каким бы сумасшествием это не показалось. Я никогда не искала такой связи, но если бы искала, это было бы именно таким – мучительно прекрасным, всепоглощающим…чем-то особенным, не поддающимся моему контролю, чем-то, что пошатнуло бы мои прежние выводы о близости. Я случайно нашла это, когда меньше всего ждала, но это случилось, и я не могу увязнуть еще глубже, зная, что не будет надежды, ничего, кроме разбивающего мне сердце ожидания с исходом двадцати четырех часов.
Он выпустил разочарованный рык и оттолкнулся от стены:
- Дерьмо, - выплевывает он, отходя и глядя в потолок. – Не стоило приводить тебя сюда.
Я собираю свое затуманенное сознание и выпрямляюсь, всё время опираясь о стену, чтобы удержаться на ногах.
- Нет, не стоило, – соглашаюсь, гордясь тем, как спокойно это прозвучало. – Мне лучше уйти. – Поднимаю с пола сумку и ухожу, не оглядываясь.
