В это же время Елизавета отдавала распоряжения о заточении в Тауэр секретаря. «Ничего страшного, — думала она, — посидит несколько месяцев и выйдет на волю. Будем говорить: не понял приказа королевы. Дал ход бумаге, которой не следовало давать хода. Все просто».
Как и у Марии, у Елизаветы на голове красовался рыжеволосый парик. Вот только то, что находилось под париком, она берегла гораздо лучше своей родственницы.
Март 1587 года Испания
Дворец Эскориал темной громадиной выделялся на фоне ночного неба. Пробегавшие над дворцом черные тучи отражались в окнах, а месяц едва освещал небольшой кусочек земли. Филипп сидел в кабинете, и, несмотря на поздний час, просматривал пришедшие ему письма. Его худощавая фигура, облаченная в черный камзол, более похожий на рясу священника, отбрасывала длинную тень на узкую полоску света на полу.
Радоваться не приходилось. Новости, поступавшие с проклятого острова, были неутешительны. Месяц назад Филипп одним из первых узнал о казни Марии Стюарт, а теперь он к тому же понял, что Елизавета совершенно не собирается раскаиваться и просить прощения. Всю вину она свалила на секретаря, которому якобы дала указания не отправлять подписанный приговор суда до отдельных распоряжений. А тот взял да и дал ему ход. Елизавета посадила несчастного в Тауэр, но что-то подсказывало Филиппу: просидит секретарь там недолго.
Давно вынашиваемые планы об отправке к берегам Англии мощного флота начинали обретать конкретные очертания. Казнь Марии явилась последней каплей. Ранее Филиппа раздражала помощь Елизаветы голландским повстанцам, ее поддержка протестантов в Шотландии. Королева не прекращала отправлять войска и выделять деньги, как она выражалась, «братьям по вере». Английские пираты беспрестанно грабили испанские корабли, груженные деньгами, пряностями и драгоценностями. Даже те деньги, которые Филипп отправил в Нидерланды по земле, через Англию, Елизавета попросту велела конфисковать и отдавать их категорически отказывалась.
Нужно было образумить королеву-еретичку. Завоевать остров? Присоединить его к своим обширным владениям? Не исключено… Но по большому счету подобной задачи перед собой Филипп не ставил. Вот заставить подписать унизительное соглашение, по которому в первую очередь в Англии бы снова установилась власть папы римского, а соответственно и католицизм, заставить уйти из Голландии, освободить от своего навязчивого присутствия моря и океаны — другое дело.
