Конечно, разведка доносила о перемещениях Армады. Но ее устали ждать. Англичане проявляли, пожалуй, не меньшее нетерпение, чем испанцы. Донесения полетели в Лондон. Королева поняла: пробил час действовать. Деньги, выделяемые из казны на поддержание флота в боевой готовности, наконец-то тратились не впустую.
* * *
В Лондоне все было готово к приему «гостей». Темзу укрепили под личным руководством графа Лейстера. Ополчение начистило доспехи. Новые пушки, отлитые лучшими во всей Европе мастерами своего дела, блестели на солнце. Погода, как и прежде, играла на стороне англичан.
— Посмотри, сам Господь показывает нам расположение, — Елизавета чувствовала себя одним из солдат, вставших в строй на защиту Отечества. Энергии пятидесятипятилетней женщины мог позавидовать и юнец. Привыкшая к длительным пешим прогулкам королева в помещении не находила себе места и, как всегда, мерила шагами комнату. Роберт Дадли в глубине души хотел бы присесть, но этикет подобной вольности не позволял: королева не сидит, не сидит ее подданный. Пусть даже и сильно к ней приближенный, фаворит, пользующийся неслыханными привилегиями. Любыми привилегиями, кроме позволения сидеть, когда королева ходит по комнате.
— Да, испанцы идут явно против воли Господней, — согласился Дадли, — я бы на их месте давно бы уж повернул назад.
— Филипп упрям как осел, — Елизавета усмехнулась, встав на мгновение, чтобы посмотреть на графа, — я его знаю. Когда-то также упорно пытался сбежать от моей сестрицы обратно к себе домой.
— Он труслив?
— Пожалуй, нет, — Елизавета задумалась, вспоминая испанского короля в молодости, — мне кажется, он изменился. Стал хитрее, злее и упрямее. Он слишком помешан на своей вере. Такой фанатичности в нем не было. Мы пытались решать вопросы мирно, — королева встала и скрестила руки на груди. И вправду могло померещиться, что она смиренно готова идти навстречу пожеланиям испанского родственника, — но когда инквизиция казнит моих подданных лишь за то, что они преданы англиканской церкви и своей королеве! Англичане, находящиеся на испанской территории, вынуждены проститься с жизнью, будучи осужденными судом чужого государства!
— Они пожалеют, если действительно нападут на нас, — вставил Дадли.
— Конечно, пожалеют. Не сомневаюсь. Я собираюсь ехать на побережье. Я лично выступлю перед солдатами и моряками.
В комнате повисла пауза. Сделанное королевой объявление несколько удивило графа. Он знал, королева была способна на многое. Но зачем ехать выступать перед собранным войском? Выступить перед представителями Сити — понятно. Они дают деньги. Простые люди без того преданы своей королеве и Англии.
