Из последних написанных рукой Эйнштейна слов, 1955 год
Чего не понимали Эйнштейн, Бор и Сахаров?
Главный сюжет истории науки – взаимоотношение опыта и теории, как под воздействием обстоятельств – жизненного опыта – человек создает свою теорию. И внутри науки, и за ее пределами. Как Эйнштейн создавал теорию гравитации и почему он пришел к идее мирового правительства. Как Бор придумал теорию атома – и почему он выдвинул идею открытого мира. Как Сахаров объяснил барионную асимметрию Вселенной – и почему в интеллектуальной свободе он увидел основу международной безопасности.
В словах Дмитрия Зимина не было и намека на то, что он себя равняет с этими замечательными людьми науки. Но еще неизвестно, уступает ли по своему значению процесс, в котором он участвует, расширению Вселенной. Во всяком* случае, по значению для истории нашей планеты.
Фактически мир был разделен не железным занавесом, не берлинской стеной и прочими оградами соцлагеря. Разделяло экономическое устройство общества. Горячая и холодная вода не могут соприкасаться, сохраняя свои температуры, – нужна теплоизоляция. Советские спецслужбы, железный занавес, берлинская стена, изолируя соцлагерь от внешнего мира, поддерживали тепловое неравновесие в течение семи десятилетий.
Три десятилетия доктор наук Зимин своими руками совершенствовал один из элементов «теплоизоляции» – противоракетный шит. А последние десять лет предприниматель Зимин лично участвует в возвращении российской экономической жизни в русло мировой экономики, делая «теплоизоляцию» ненужной.
Возвращение России в лоно мировой семьи народов особенно сильно сказалось на бывших обитателях соцлагеря – это примерно четыреста миллионов человек. Шестьсот миллионов обитателей Запада облегченно вздохнули, перестав бояться советских ракет.
Думаю, что и три замечательных физика с интересом отнеслись бы к предпринимательскому опыту Зимина – к его наблюдениям и размышлениям над своим жизненным опытом при социализме и при капитализме. Для такого интереса у каждого из троих были свои нефизические причины.
Эйнштейн с юности думал о социальной несправедливости. Он не входил ни в какие партии – партийная дисциплина несовместима со свободомыслием, но близко общался с социалистами и сочувствовал тому, что называлось социалистическим решением проблем человечества. Сочувствовал – из своего далека – и российской революции, и «грандиозному эксперименту», который с нее начался. В 20-е годы «Россия во мгле» его не пугала, а рождала надежды. Но он смотрел открытыми глазами и в 1930 году не постеснялся публично уподобить режимы в фашистской Италии и советской России. Он писал письма Сталину, пытаясь спасти некоторых исчезнувших во мгле советского Гулага. И все же в 1948 году великий физик считал, что народы мира будут благодарны России, которая «энергичными действиями впервые продемонстрировала пракгическую возможность планового хозяйства». Правда, он видел и то, что плановая экономика «может сопровождаться полным порабощением человека» и задавал f вопросы: «как предотвратить превращение бюрократии во всемогущую и самовластную? Как защитить права личности и обеспечить демократический противовес к власти бюрократии?». Вероятно, Эйнштейн хотел бы получить ответы на эти свои вопросы и понять, почему советский эксперимент дал отрицательный результат.
