Он плюхнулся на диван.
— Давайте лучше поговорим о том, как мы будем судиться с ними, — сказал я. — И постарайтесь никогда не упоминать при вашем адвокате о том, что вы хотите кого-то убить. Расскажите мне все с самого начала. Не торопясь.
— Хорошо. — Он набрал полную грудь воздуха, с шумом выдохнул его. — Значит, эти деятели из Лоуэлла, «Всеамериканские перевозчики», которых наняла Мэри, потому что они запросили меньше других и выглядели, по ее словам, очень мило, — первое, что они проделывают в день нашего переезда, это пригоняют слишком маленький фургон. А их бригадир — вовсе не тот малый, который показался Мэри таким милым, — говорит, на этот счет не волнуйтесь, сэр, и подразумевает, как вскоре выясняется, что они намерены втиснуть в свой фургон все бесценные вещи Мэри, независимо от того, найдется для них место или не найдется.
Дуг вскочил на ноги и принялся снова расхаживать по кабинету.
— И не успели мы опомниться, как…
— Дуг, — сказал я, — если вы задумали свалиться с инфарктом, сделайте это где-нибудь еще, ладно?
— Извините. Вы правы. — Он сел. — В общем, мне сразу, как только я увидел их паршивый фургончик, следовало сообразить, что дело плохо. Ну а второй их замечательный поступок оказался таким: они собрали все картины Мэри и свалили их на лужайке. Представляете, бесценные, написанные маслом полотна, акварели, все, что она собирала в течение сорока лет, валяется на траве, лицом к солнцу, а грузчики переступают через них с вещами, которые таскают из дома. Третье: я заговариваю с одним из них, молодым латиноамериканцем, спрашиваю у него, где он обучался работе грузчика, а он со смехом отвечает: «Какая еще учеба, друг? Я вообще-то кровельщик. Когда Сони из „Всеамериканских“ требуются грузчики, он просто обзванивает ребят вроде меня».
— То есть все эти грузчики были непрофессионалами из числа временно безработных? — спросил я.
— Насчет всех не знаю, — ответил Дуг, — но меня это не удивило бы. Поденщики на черной зарплате.
— Весьма интересная история, — сказал я.
— Да, особенно для любителя фильмов ужасов.
— И для любителей подсудных дел тоже, — согласился я. — Так, говорите, это была компания из Лоуэлла?
— Совершенно верно. «Всеамериканские перевозчики, Инк.». Так вот, вся эта история дурно запахла уже с той минуты, когда они прикатили к нам на своем игрушечном грузовичке. Я постарался добиться, чтобы хоть на картины никто не наступил. И они таки втиснули в фургон все наши вещи. Остальное прошло хорошо, так нам, во всяком случае, казалось. Мы добрались до Чарльстона, они разгрузили фургон, и, только начав распаковываться, мы обнаружили множество повреждений. Например, туалетный столик Мэри принадлежал ее семье на протяжении пяти поколений. Теперь его столешница вдавлена внутрь. Старинное кресло-качалка, которое стоит больше, чем мой «вольво». Обратилось в обломки. У одной из акварелей разбито стекло, сама акварель ободрана. Старую картину маслом, которая висела у нас над камином, просто-напросто проткнули насквозь. Продолжать — или уже хватит?
