— Собираюсь позвонить Роджеру Горовицу, — ответил я. — Он работает в отделе убийств полиции штата. Он пришлет сюда полицейских.
— Горовиц, — произнесла Алекс. — Я его помню. Он всегда был таким брюзгливым. Ты его любил.
— Вернее, уважал. И сейчас уважаю. Любить его трудновато, хотя за последние годы я проникся к нему довольно теплыми чувствами.
Я нашел в памяти своего телефона мало кому известный номер сотового Роджера Горовица, нажал кнопку. Горовиц дал мне этот номер несколько лет назад, предупредив, однако, что звонить по нему следует только в неотложном случае, под которым он подразумевал убийство.
Горовиц ответил после третьего гудка.
— Койн, — проскрежетал он. — Пятница, ночь. Я вернулся домой с работы меньше часа назад.
— Извини, — сказал я. — Рядом со мной тело мужчины по имени Гас Шоу. Похоже, он застрелился.
— А по «девять один один», как все нормальные люди, ты позвонить не мог?
— Зачем же звонить туда, если можно позвонить тебе?
— Ладно, где он?
— В Конкорде. В квартире над гаражом, который стоит неподалеку от Монумент-стрит. Номера дома я не знаю. Гараж находится за особняком, который принадлежит людям по фамилии Кройден.
— Тело в квартире?
— Сидит за письменным столом.
— То есть в квартиру ты заходил.
— Я здесь с Алекс Шоу, сестрой Гаса. Мы вместе входили внутрь. Но ничего не трогали, если не считать дверных ручек и выключателя.
— Алекс? — переспросил он. — Твоя давняя подруга? Это она и есть Алекс Шоу?
— Она.
— Я ее помню.
— Да, — сказал я. — Ее трудно забыть. Она тебя тоже помнит.
Он фыркнул:
— Ладно. Конкордские копы будут там через несколько минут, остальные войска последуют за ними.
Произнеся это, он типичным для него образом оборвал разговор без всяких «пока» и «до свидания».
Посидев с минуту, Алекс встала, достала из кармана свой сотовый.
— Я позвоню Клодии, — сказала она.
Алекс отошла к моей машине, прислонилась к ней, набрала номер и прижала телефон к уху. Спустя миг до меня донесся ее негромкий голос.
Проговорив несколько минут, она закрыла телефон и вернула его в карман.
— Как ты? — спросил я.
Она подняла на меня взгляд. Лицо ее было мокрым от слез.
— Не так чтобы очень, — ответила она.
— Как восприняла известие Клодия?
— Она, похоже… не удивилась. Сказала, что какая-то часть ее сознания давно уже ожидала этого.
Через несколько минут мы услышали далекий, приглушенный расстоянием вой полицейской сирены. Он становился все громче, громче, и наконец темноту прорезал свет фар, и рядом с моей машиной остановилась патрульная.
