Борьба за огонь. Пещерный лев | страница 70



И во вторую ночь они не предприняли атаки: хранили глубокое молчание и не показывались вовсе. Даже их огни не были видны — то ли они их не зажигали вовсе, то ли отнесли слишком далеко. На рассвете раздался какой-то странный шорох и треск, словно вместе с людьми двинулся с места и пополз по земле кустарник. Когда совсем рассвело, Нао увидел, что целый вал из ветвей загромоздил подступ к гранитной тропе. За этим укреплением, вызывающе крича, прыгали и кривлялись рыжие карлики. Это было прикрытие. Таким образом, они могли пускать дротики, будучи сами невидимыми, могли появиться неожиданно в большом количестве и напасть на врага.

Положение уламров становилось серьезным. Запасы пищи истощались; им пришлось прибегнуть к болотной рыбе. Место для ловли рыбы было неудобное. Они поймали несколько угрей, лещей и бесхвостых гадюк, но все же их большие, сильные тела, их молодость страдали от недостатка пищи. Нам и Гав, еще не совсем оправившиеся от ран, худели и слабели.

Третий вечер не принес никакой перемены. Нао задумался. Правда, убежище уламров было недоступно врагу, но вождь знал, что через несколько дней, если добыча будет так же бедна, его товарищи станут слабее карликов и сам он, пожалуй, не сумеет уж так искусно владеть оружием. Будут ли смертоносны удары его палицы?

Инстинкт подсказывал ему, что нужно бежать, воспользовавшись темнотой. Но сначала надо обмануть бдительность карликов и обеспечить себе проход через их становище, — а это было невозможно…

Нао взглянул на запад. Светил месяц; его рога притупились; он опускался возле большой голубоватой звезды, мерцавшей во влажном воздухе. Бесхвостые гады перекликались своими старческими печальными голосами, трепетала среди ночных бабочек летучая мышь; пролетел на своих бледных крыльях филин, видно было, как сверкнула чешуя какого-то пресмыкающегося.

Это был один из тех вечеров, которые были так хорошо знакомы уламрам, когда они проводили ночь у своих болот, под ясным небом. В голове Нао закружились воспоминания. Особенно выделялось одно из них, которое смягчило и умилило его, как ребенка.

Племя уламров расположилось у костров; старый Гун рассказывает о прежних временах, легкий ветерок разносит запах жареного мяса, вдали, освещенная луной, светится длинная полоса болот. Появляются три девушки, они бродят вокруг огней, расточая пыл своей молодости, который дневная усталость не могла усыпить; вот они со странным смехом проходят мимо Нао.