Борьба за огонь. Пещерный лев | страница 61

С этого вечера вожак мамонтов сблизился еще больше с уламрами. Он помогал им собирать запасы дров, кормил огонь с неменьшей ловкостью и осторожностью, чем люди, любил раздумывать при его пурпуровом или ярко-малиновом свете.

Новые впечатления внедрялись в его огромный мозг, они устанавливали связь между мамонтом и уламрами. Он понимал теперь уже довольно большое количество слов и жестов людей и приучил их понимать себя.

Мамонты продолжали спускаться вдоль Большой реки. Настал день, когда путь стада разошелся с путем, ведущим к становищу уламров. Река, которая до сих пор текла на север, повернула на юго-восток. Так как стадо шло берегом реки, то приходилось его покинуть. Нао забеспокоился — так радостно было жить среди этих друзей, таких громадных и благожелательных. После спокойной, безопасной жизни одиночество представлялось ему особенно страшным.

Там, в этой дождливой осени, в этих лесах, полных дикого зверья, на этих огромных болотистых лугах уламров ждали на каждом шагу всяческие напасти и западни, суровость природы и коварство хищников.

Однажды утром Нао подошел к вожаку мамонтов и сказал ему:

— Сын Леопарда заключил союз с мамонтами. Его сердцу это было радостно, он готов бы следовать за ними еще долгое время, но он должен вернуться и увидеть Гаммлу на берегу Большого болота. Путь его лежит на северо-запад. Почему мамонты не покинут берегов реки?

Нао оперся на клык мамонта; животное, чувствуя его волнение, слушало его внимательно.

Затем вожак медленно покачал тяжелой головой и снова пустился в путь, ведя за собой стадо вдоль реки. Нао принял это за ответ. Он сказал себе:

— Мамонтам нужна вода.

Он глубоко вздохнул и позвал своих товарищей. Когда стадо скрылось из виду, Нао поднялся на холм. Он издали следил за вожаком, который принял его так ласково и спас от кзаммов. На сердце у него было тяжело: печаль и страх охватили Нао; и, глядя на северо-запад, на степь и на осенние заросли, он почувствовал все ничтожество человека, и сердце его преисполнилось уважением к мамонтам и их силе.

Шли сильные дожди. Уламры вязли в топкой грязи, пробирались сквозь заросли, переходили холмы, отдыхали под защитой деревьев, в ущельях скал, в расщелинах земли. Был грибной сезон. Все трое, зная, что грибы ядовиты и могут убить человека так же легко, как змеиный яд, собирали только те из них, о которых они знали от стариков, что они съедобны. Когда не было мяса, уламры шли в те места, где водились белые грибы, лисички, сморчки, моховики, они находили их в тени мшистых вязов, ржавых смоковниц, в спящих долинах, под откосами гор. Теперь, когда они завоевали огонь, они могли жарить грибы, нанизывая их на сучья, или раскладывали на камни и даже на глину. Таким же способом поджаривали они корни и желуди, иногда каштаны. Они грызли орехи и плоды букового дерева, собирали семена клена и пили сладкий кленовый сок.