Мне дали адрес одного магазина, как я поняла, университетской лавки; я подумала, что он должен быть как-то похож на привычные нам книжные лавки при университетах, которые работают без выходных. Я пришла туда и увидела, что там полно народу, здесь были и мужчины, и женщины, и старые, и молодые, они рылись в кипах книг, откладывая некоторые из них в сторону, либо отрешенно стояли, целиком погрузившись в чтение какой-нибудь книги. Были и такие, что ходили по магазину и тихо переговаривались. Между прочим, это было единственное место, где я видела читающих русских. Я слышала о том, что в Советской России проходит кампания под девизом борьбы с безграмотностью. Но у меня не сложилось впечатления, что у людей здесь есть большое желание читать книги. Я никогда не видела, чтобы кто-то покупал газеты в газетных киосках или сидел на скамейках в так называемых скверах за привычным для нас чтением газеты или книги. Газету «Правда» я видела повсюду, но использовалась она исключительно в качестве оберточной бумаги. В нашем отеле, сидя в ресторане, никто не читал газет. Но в этой университетской лавке было действительно много людей и довольно много книг. Правда, бумага, на которой они были напечатаны, а также типографский шрифт — все было очень низкого качества, так издавались немецкие газеты перед самым началом этой войны.
Никто во всем магазине не знал ни слова ни на каком другом, кроме русского, языке. К кому бы я ни обращалась, все были очень милы и любезны, изо всех сил старались мне помочь, только они никак не могли этого сделать. Они ходили вокруг меня и говорили между собой по-русски. Время от времени мужчина или женщина делали мне знак, показывая, что они нашли того, кто может мне помочь, но оказывалось, что этот новый человек также не знает ни одного слова ни на каком иностранном языке. Посетители магазина писали мне что-то на листочках, протягивали эти листочки мне, но от этого не было никакого толку. Вдруг неожиданно появился какой-то старик, который действительно мог произнести несколько фраз по-немецки. Из стеклянного шкафа он достал мне брошюру, на обложке которой было написано: «Wer lebt glücklich in Sowjet-Russland?» — «Кому живется счастливо в СССР?» К сожалению, и она не давала никакой возможности постигнуть загадочный русский алфавит.
И все же перед нашим отъездом я получила в подарок от знакомых маленький немецко-русский разговорник. Он был рассчитан на немецких солдат.
