И тем не менее им все же удалось что-то сделать в противостоянии врагу. Однажды ко мне пришел солдат, который сражался в одной роте с Андерсом, — он всю ночь охранял тело моего сына в лесу; товарищи Андерса привезли его тело с собой, когда вынуждены были оставить свои позиции в районе моста. Андерс отвечал за транспортировку трех ручных пулеметов; парень, о котором я говорю, был вместе с ним еще со времени обороны к северу от Осло, в местечке Блейкен-сетер[33] в Хаделанде, потом они оказались вместе в Гюдбрансдалене. Хуже всего было то, что наши солдаты вынуждены были шаг за шагом сдавать свои позиции на том горном склоне, который они какое-то время удерживали в своих руках; они могли бы продержаться еще несколько недель, если бы не подверглись столь ожесточенной бомбардировке, если бы у них было достаточно живой силы, чтобы удерживать дороги, соединяющие одну долину с другой, если бы у них было достаточно оружия и боеприпасов. Однако им все время приходилось отступать, а немцы шли за ними по пятам. И все же наши ребята сражались храбро. «В одном месте мы видели тела наших врагов, которые грудами лежали вдоль дороги, это были их раненые и убитые, мы насчитали целых двести трупов. Может быть, этот факт явится хоть каким-то утешением для Вас?»
Да, конечно.
Мой сын Андерс проявил себя прекрасным офицером, храбрым, уравновешенным, расчетливым, когда речь шла о том, чтобы приложить усилия для сохранения жизней солдат, учитывая их плохую оснащенность. «И потом, ведь вы знаете, что он был snild — такой замечательный, добрый, милый человек», — так отзывались о нем. В сущности, норвежское слово snild не совсем соответствует, например, английскому слову kind, у нас «snild» говорят о человеке сдержанном и спокойном, можно сказать, что доброта здесь даже не на первом месте. Но для большинства норвежцев «snild» — это самое лучшее, что можно сказать о человеке.
Этот солдат был немолод, он жил в Швеции, имел шведское гражданство. А 10 апреля оказался в Лиллехаммере случайно. Дело в том, что по улице проезжал грузовик с новобранцами, которые направлялись в Йорстадмуен, он помахал, чтобы они остановились, и поехал вместе с ними. Так он стал добровольцем и был вместе с новобранцами все время в военном походе. Но теперь для него война уже закончена, «по крайней мере на некоторое время, — тихо засмеялся он. — Если снова придет день, когда я увижу норвежцев в полной военной амуниции, то надеюсь, что снова смогу присоединиться к ним».
