Хорошо, что Сабина принесла кофе, от дурных мыслей отвлекла, дала понять, что перебороть себя мне вряд ли удастся. В первую очередь я ее воспринимаю как дочь Вышегородского — и этим все сказано.
— Ты спать не хочешь? — спросила Сабина, запахнув халат на груди.
Понятно, наш необычайный семейный вечер, с ее точки зрения, обязан завершиться в спальне. Все правильно, в последние годы я отдаюсь жене раз в месяц, и то, если уж сильно пристает. Главное, настраиваюсь на нее два часа, уговариваю сам себя — посмотри какие ноги, лицо вполне на обложку дамского журнала просится. О глазах стараюсь не думать; хотя все мужчины почему-то рассказывают женщинам, как не дают покоя их глаза, однако при этом почему-то смотрят на бедра. Но стоит мне только взглянуть в глаза Сабины, словно вижу перед собой ее дорогого папу и желание уступает место глухому раздражению.
— Какое платье мне надеть на прием? — старается повысить мой тонус жизни Сабина.
Да, расслабился я до неприличия. Таким меня жена видит очень редко.
— Согласно этикету, дорогая, — заметил я и стал добирать свое обычное настроение, отгоняя грустные мысли. — Теперь все жлобы стараются культурными выглядеть, специальные курсы в городе открыли. Учат новоявленных коммерсантов, какой ложкой чего жрать и не произносить тосты под коньяк или водку.
— А что, нельзя? — удивилась Сабина.
— Я читал, что нельзя. В приличном обществе было принято произносить тосты исключительно с бокалом шампанского в руке. Поднять рюмку с водкой считалось моветоном.
— Я не знала, — честно призналась Сабина. — Еще чего-нибудь там…
— Да не волнуйся. По сравнению с теми деятелями, к которым пойдем, ты выпускница Института благородных девиц, а я — воспитанник Пажеского корпуса. Это раньше Южноморск был столицей юга, а теперь стал Быдлоградом. Так что могу поспорить, почти все приглашенные до сих пор обходятся без ножа за обедом, а если и берут его, то только в правую руку.
— Но ты ведь держишь в левой, — съязвила Сабина.
— Только никому не признавайся, что твой муж — левша, — рассмеялся я. — А платье должно быть не чересчур декольтированным. Черное тоже надевать нежелательно. Это все, что я помню про этикет.
— У меня дюжина платьев, еще ни разу не надевала, — с какой-то неподдельной горечью сказала Сабина, — мы ведь с тобой редко куда ходим.
— Ты знаешь, сколько у меня работы? — даже в такой необычный вечер выдаю свою дежурную фразу.
Сегодня эти расхожие слова Сабина принимает как должное, видимо, в ее душе тоже какой-то сумбур. А еще вчера в ответ на мое заявление о работе, сходу бы выдала нечто, вроде: для тебя по сукам бегать — труд нелегкий. Нравится мне она сегодня, впервые за долгие годы, вот что значит хоть на один вечер стать самим собой. Так что не миновать мне объятий любящей жены, только вот в глаза ее все равно буду стараться не заглядывать…
